Ищу комиссара
Шрифт:
— Это только по одному нашему поселку. А у нас их девять леспромхозовских да два газовиков… у-у… И везде дороги… Машина вполне могла прийти откуда-нибудь… А утром могут угон заявить, Юрий Эдуардович…
Супонин кивнул:
— Да, это очень важно… Такая информация нас не устраивает. Чисто практически придется… взломать картотеку. Грех перед Нуждиным беру на себя… А вы поезжайте, Александр Николаевич.
Шабалин и водитель «Икаруса» направились к двери, и в это время раздался звонок, — длинный, без пауз. Шабалин задержался — звонили с пульта централизованной охраны.
— Огнев
— Да, конечно. Поезжайте.
Через полминуты в дежурной части остались только подполковник и сержант-помощник; прочие — старший лейтенант Огнев, следователь Андреев и Шабалин — покачивались уже в самолетных креслах «Икаруса», выворачивавшего на проезжую часть Советской улицы…
Когда дали ток, из 32-х объектов, сработавших при аварии, на пульт взялись 27. Это обстоятельство не вызвало переполоха в отделении вневедомственной охраны: 5 не-взявшихся объектов — обычная цифра в подобной ситуации, а причин — в особенности технических — могло быть много. Так, в двух магазинах и в складе железнодорожного ОРСа сигнализация не взялась из-за перепада напряжений, в книготорге — потек растаявший лед со стекол, замкнув емкостную вклейку. Наряд ОВО, устранив в первую очередь неполадки в сигнализации на этих объектах, направился к стоявшей в тупиковом переулке пошивочной мастерской КБО, предполагая, что и там случилось нечто подобное.
Однако еще на подходе, едва лучи фар скользнули по старому, обшитому плашками зданию с заколоченными лоджиями, старший наряда — старший сержант Глотов — понял, что дело обстоит гораздо серьезнее, чем в предыдущих случаях, и крикнул:
— Мишка, гони! Проникновение!..
По инструкции наряд вневедомственной охраны должен обеспечить скрытый подъезд к сработавшему объекту, но здесь не было возможности, да и все равно преступник, если он находился еще у здания, уже видел машину.
Старший сержант первым выскочил из машины и остолбенел: из разбитого вдребезги окна на улицу, в сугроб, летели какие-то тряпки, платья, юбки, иные еще с белой наметкой, некоторые вместе с плечиками; а за окном, в свете фар, металась фигура — преступник… но было что-то идиотское в том, что он, видя явно машину, не только не побежал, но и продолжал выбрасывать на улицу похищенное. Соответственно нелепой была и реакция сержанта — никакими уставами и инструкциями, во всяком случае, она не предусматривалась.
— Ты что делаешь? — заорал он, бросаясь к окну. — А ну, прекрати сейчас же!!
Милиционер-водитель обежал здание вокруг, высматривая сообщников; но с той стороны все было тихо; вернувшись к фасаду, он увидел, что преступник — с помощью старшего сержанта — выбирается из проема окна.
Это была женщина, вернее, совсем еще молоденькая девица в пальто
— Брякни на пульт! — приказал старший сержант.
Старший сержант между тем обратился к девушке:
— Ты кто такая?
Она не ответила.
— Там еще кто-нибудь есть? — продолжал допрос Глотов. — Или одна… сотворила?
Она не ответила.
— Ты почему молчишь-то?
Запикала радиостанция.
— Я четырнадцатый, слушаю, — отозвался водитель. — Ясно… Кто сдавал?.. Так, Ветцель, второе молодежное леспромхоза, — повторил он. — Ясно, до связи…
— Фьюить!.. — присвистнул старший сержант. — Миш-ка-а! Гляди-ка! — Глотов осветил слуховое окно. Оно было как положено — на замке, но на скате заснеженной крыши ясно виднелись следы. — Ты, что ли, лазала? — обратился сержант к девушке.
Она не ответила.
— Ну, молчунья, — покачал головой сержант. — Что там на пульте? — обратился он к водителю.
— Сейчас опергруппа подскочит, поеду за хозорганом.
— А вон едут, — сказал сержант.
В переулок сворачивал тяжелый автобус.
Девушка стояла на снегу, посреди раскиданных вокруг юбок и платьев, и старший сержант Глотов, глядя на нее, не мог понять, почему она все же не побежала при виде машины, не сделала далее попытки. Такого в практике сержанта еще не случалось. Он осветил ее еще раз с ног до головы, вернул луч к ногам и, задержав на голых коленках, неожиданно спросил:
— Не холодно?
— Не твое дело! — впервые услышал он ее голос.
Сержант пожал плечами и, щурясь от света фар, повернулся к тормозившему «Икарусу».
Первым из автобуса вышел следователь Андреев с черной папкой под мышкой, за ним дежурный Огнев и старший инспектор ОУР Шабалин. Последний, не веря своим глазам, шагнул к девушке:
— А! Вот так встреча! Вот уж не думал, не гадал!
— Да осторожней вы, ради бога! — предупредил кого-то следователь. — Ничего не трогайте и никуда не лезьте!
— А если там внутри еще преступники? — возразил Огнев.
— Никуда ваши преступники не денутся! За хозорганом уехали?
— Уехали, товарищ лейтенант, — доложил Глотов.
Шабалин продолжал:
— Ну что ж, давай потолкуем, Лепесточек. Где была ночью? Нет, уж тут придется говорить! Молчать больше нельзя! Тюрьмой дело пахнет, я тебя предупреждал!..
22
«Хозорган» в лице Липатия Львовича Ветцеля прибыл на машине ОВО через четверть часа.
— Господи… — пробормотал он, поправляя шарфик на горле. — Что случилось, Александр Николаевич?..
— Вот — смотри! — ответил Шабалин, пожимая Ветцелю руку и кивая на здание. — Смотри сам, Липатий Львович!
— Господи… — пробормотал Ветцель, оглядывая в свете фар автомобилей — «Икаруса» и УАЗа — разор мастерской: разбитые стекла, раскиданные юбки и платья. — Вот ведь казус-то…
— Ну, открывай, — поторопил Ветцеля Шабалин, указывая на замки наружной двери. — Смотрите со следователем… чего в этом супе не хватает…