Шрифт:
Все события и герои, кроме
Леры, Вероники и Анечки, вымышлены.
Пролог
Когда все было готово, мужчины налили в рюмки водку. Им много нужно было сказать друг другу, выяснить, вспомнить, решить… Хотя пить сегодня было нежелательно, без водки какой уж тут мужской разговор?
– Я хочу у тебя спросить, это правда? – и он взглядом показал
Он поднес спичку к сигарете, которая все никак не хотела прикуриваться. Наверное, отсырела, вон как вчера дождь лил, хоть и тепло.
– Я хотел тебе сказать, хотел с самого начала, только…
– Что только? Хотелки не хватило? Или кирпича на дачу, или досок. Чего?
– Подожди, ты ничего не знаешь, я и сейчас не могу тебе все сказать, я боюсь за нее, а теперь еще и за тебя.
– Да скажи ты по-человечески! За кого боишься? Почему боишься? Что случилось, в конце концов?
В деревянной стене что-то зашуршало, а потом тихонько затрещало. Наверное, тут было много пауков, сверчков и всякой другой живности, а за маленьким мутным окошком шумели сосны, осины и высокий папоротник, которым заросли все тропинки.
Одна рюмка водки была выпита молча и залпом. Вторая еще стояла, ждала своей очереди.
Теперь разговор был больше похож на монолог, который продолжался всего минут пять, но все самое главное было уже сказано.
– …Мне было сказано очень ясно – если я этого не сделаю, то ее в живых не будет уже через пару часов. Ты бы как поступил?
– Я бы сразу поделился с тобой, потому что ты – мой друг! Я поговорю с кем нужно, мне все объяснят, я уверен.
– Нет! Только не это, очень тебя прошу!
Тут раздался стук в хлипкую дверь. В нее можно было даже не стучать, просто дернуть – и все, сама бы открылась.
– Нууу, вы тут расселись! Что делаете? – спросил вошедший, и тут же подумал, что дверь надо бы подремонтировать.
– Уф, слава Богу, это ты! Да вот разговариваем о жизни нашей грешной…
– Меня примете в компанию? – и он достал из внутреннего кармана небольшую бутылочку виски. – Родственник из-за границы привез. Попробуем? – и хитро прищурил правый глаз.
…Через час все было кончено, а грузный человек в рабочей робе еще долго смотрел вдаль, в сырую темноту, хоть ничего разглядеть там было уже невозможно.
А потом пошел по тропинке, окруженной лопушистым папоротником. У него было немного скверно на душе, но ничего изменить уже нельзя. По пути он думал, что еще нужно завершить бумажные дела, а потом отправляться домой. Никто и никогда не докажет, что здесь был именно он, что водка не была выпита, колбаса не съедена, разговор не закончен.
Лера и Вероника
Вероника явилась в половине одиннадцатого вечера.
– Ты что не спишь так поздно? А я вижу – свет горит, вот и подумала: кому не спится в ночь глухую? – выдала она как ни в чем не бывало, едва переступив порог.
Лере очень хотелось ответить в рифму, но она не стала. Ничего удивительного, что подруга заявилась на ночь глядя. Это безумное создание с таким возвышенным
Вероника была человеком-фонтаном, которому иногда становится скучно «фонтанировать», и тогда срочно требуется «помощь друга».
Лера познакомилась с Вероникой лет пятнадцать назад, когда работала главным редактором двух газет в одном издательстве. Новая знакомая была менеджером по рекламе в «Свободной Прессе» и, несмотря на юный возраст, добилась неплохих результатов. В квартире Вероники бартер за рекламу скапливался в виде ящиков со шпротами и упаковок минеральной воды.
У Леры тоже все получалось: тиражи газет увеличивались, продажи росли, читатели не только писали, но и приходили в редакцию за помощью (особенно в вопросах знакомств). А щедрая шефиня Сонечка поощряла Леру, как и других хороших работников, премиями и поездками в Европу. Многие сотрудники той редакции были, мягко говоря, завернуты на работе: верстали и «дизайнерили» даже по ночам.
Сама Сонечка была человеком увлекающимся, занималась то йогой, то каратэ. Ей нравились учения Кастанеды и Ошо, поэтому на жизнь глава компании смотрела философски.
В 33 года Сонечка родила третьего ребенка (поговаривали, что от любовника) и привозила его на пижонской «тойоте» в офис каждый день. Даже когда у трехмесячного малыша случалось расстройство желудка или пневмония.
Однажды, когда бойфренд уходил из ее квартиры поздно вечером, домой с работы явился супруг. И эти два мужественных человека в темноте пожали друг другу руки, здороваясь и одновременно прощаясь. Подобное было в порядке вещей у свободомыслящей и отчаянной женщины…
Так вот, придя в редакцию, Вероника стала листать подшивки газет, делая выражение лица как можно более увлеченным и внимательным (позже она рассказывала, что ее интересовали не газетные статьи, а исключительно возможность размещения рекламы).
В это время Лера направлялась в свой кабинет.
– Вы ко мне? – спросила она и добавила: – что-нибудь пишете? – Главреду нужны были авторы, новые таланты.
– Нет, я не пишу, но хотела бы…
– Понятно, – сказала Лера и прошла мимо.
Однако Веронику было не остановить, тем более если ее откровенно игнорировали. И она продолжала наведываться в редакцию, пытаясь завязать более тесное знакомство со строптивым главным редактором, равнодушие и холодность которого приводили специалиста по рекламе в бешенство. Но этот специалист был крепким орешком и не показывал своих чувств, его терпению мог бы позавидовать даже легендарный Штирлиц.
И вот однажды вечером Вероника позвонила и пригласила Леру погулять по улицам Минска, назначив встречу под аркой огромного вокзального здания с часами. Там она и стояла с серьезным лицом, держа в руках два пластмассовых стаканчика с темной жидкостью.
«Кофе», – подумала Лера.
– Коньяк, – сказала Вероника.
Ей удалось-таки выведать у сотрудников редакции, какие напитки предпочитает главред и в какое время суток. Дело сдвинулось с мертвой точки. Началось общение двух авантюрных особ, которые и не подозревали, что оно растянется на долгие годы.