Ищу спасителя

Шелонин Олег Александрович

— У него мой фамильный меч,— тяжело вздохнул рыцарь.

— Ясно. Серьезный довод.— Дракон понял, что, пока они не доберутся до артефакта, на рыцаря можно не рассчитывать.— Ладно, давай подумаем, как нам по-тихому в сокровищницу пробраться.

— Да, верно... надо проникать, проникать... — Оборотень забегал кругами по сеновалу.— А нас ищут, как пить дать ищут... стражники, они везде одинаковые. Кого последнего увидели, тот и виноват. Не отбрешемся. И в таверне подтвердят: сняли комнату на неделю, заплатили золотой и свалили. Все, все показывает на нас.

—

И чего я с вами связался? — закручинился дракон.— Мало мне моих проблем с принцессой, так еще в ваши вляпался.

— Ой, что скажет бабушка? — схватился за голову рыцарь, до которого, похоже, только теперь дошло, в какой переплет он попал.

— Спокойно! — решительно пресек их причитания Борюсик.— Вы имеете дело с профессионалом. Я, кажется, знаю, как решить мою проблему, ну а потом, так и быть, решу и вашу.

Оборотень посмотрел на рыцаря, потом перевел взгляд на дракона.

— Ты, помнится, что-то там насчет принцессы говорил.

— Говорил. И что? — насторожился Ариэль.

— Ее похитил дракон?

— Похитил.

— Значит, во дворце ее нет. — Нет.

— Ты ее когда-нибудь видел? Сможешь мне обрисовать эту принцессу?

Дракон, конечно, мог. Она его уже так достала!

— Видел.

— Где? — вкрадчиво спросил Борюсик.

— А-а-а... в магическом кристалле учителя,— вывернулся Ариэль.

— Надеюсь, твой Пагацельс научил тебя передавать мыслеобразы.

— Научил.— Дракон положил руку на голову оборотня и дал ментальный посыл.

— Мур-р-р...— восхищенно мурлыкнул Борюсик и резко крутанулся вокруг своей оси.

Когда он вынырнул из образовавшегося вихря, рыцарь прекратил терзать свои буйные патлы и застыл с отвисшей челюстью, а дракон в ужасе непроизвольно отшатнулся, хотя оборотень в этом обличье выглядел очаровательно. Стройную девичью фигурку не портил даже мешковатый костюм Борюсика, а когда он для усиления эффекта тряхнул головой, заставив расплескаться по плечам волну каштановых волос, и забавно сморщил симпатичный курносый носик, Жака закачало.

— Это хто? — выдохнул он, с трудом подобрав челюсть.

— Козетта. Принцесса, которую я предлагал тебе от дракона спасти,— пояснил Ариэль, держась одной рукой за сердце, а другой мелко крестясь.— Слушай, Борюсик, будь другом, прими обычный вид, а?

— Ой, что-то ты темнишь,— звонким, мелодичным голоском рассмеялся оборотень, начиная о чем-то догадываться, и вновь превратился в смерч, из которого выпал опять вихрастым пареньком.

— Где этот дракон?!! — взревел Жак.— Я его на куски порву!!!

— На дракона надо идти в бой с фамильным, родовым мечом,—поучительно сказал оборотень, — а я тебе его не отдам, пока не верну главную святыню моего народа. И потом, ты же в драконов не веришь.

— Я и в Шамбмяуру раньше не верил, теперь верю!

— Не пойму, чего ты так возбудился? — удивился дракон.— Неужели раньше свою родственницу не видел?

— С чего ты взял, что она моя родственница? — опешил Жак.

— Ну, если бабушка у тебя герцогиня...

— Она гишпанская герцогиня,— начал пояснять рыцарь.— Я к династии

Дурбонов отношения не имею. Я...

— Все это очень мило,— оборвал его Борюсик,— но меня сейчас меньше всего интересует твое генеалогическое древо и вопросы геральдики. Вы поняли теперь: как мы будем проникать во дворец?

— Нет,— дружно ответили рыцарь и дракон. — У-у-у... — затосковал оборотень.

Скрип калитки, донесшийся до них откуда-то снаружи, прервал его тоску. Друзья замерли, а затем, стараюсь не шуршать, подползли к дощатой стене сарая и приникли глазами к щели.

Во двор вошла женщина лет сорока с огромной корзиной, подошла к натянутым на столбах веревкам, поставила свой груз на землю, вытерла с покрасневшего от натуги лица пот и начала развешивать белье. Похоже, она только что вернулась с речки, где занималась постирушкой. Первой на бельевую веревку легла ночная рубашка тончайшего розового шелка, затем хозяйка извлекла из корзины белое платье, расшитое серебряными нитями. Они засверкали в лучах солнца, заставив хозяйку умилиться. Она осторожно встряхнула платье, расправляя складки, и бережно повесила его рядом с ночной рубашкой.

— Откуда в этой глуши такая прелесть? — шепотом изумился Борюсик.

— Ты это о чем? — прогудел рыцарь.

— Да тише ты, болван!

Шелк в этих краях действительно был редкостью. Секрет изготовления тончайшей кисейной ткани, доставляемой из Чинляндии, пока еще не был разгадан потребителями, производителями охранялся ревностно, а потому их продукция стоила очень дорого.

— Здорово, соседка! — Около плетня, рядом с калиткой, затормозила еще одна баба, спешившая по своим, неведомым нашим друзьям сельским делам, но переливы серебряных нитей на платье соседки заставили ее остановиться.— Опять подарок свадебный достала? Ты ж из него выросла давно. Не по размеру, поди.

— Дочка подрастет, ей достанется. Платье, чай, больших денег стоит. Не на помойку ж его выбрасывать.

— Это верно. Хороший тебе батюшка когда-то на свадьбу подарок добыл. Когда это было-то? Дай бог память. Лет пятнадцать назад, поди? Точно. Пятнадцать лет. Все девки на деревне, помню, тогда обзавидовались. А чего ты его достала-то?

— Я его каждый год стираю.

— Ну и зря. Бона, до дыр достирала.

— Какие дыры? Это кружева! Иди своим путем, балаболка! Все бы тебе позубоскалить! Не мешай, видишь делов много.

— Уж и пошутить нельзя. Слышь, соседка...

— Уйди отсюда, змея подколодная.

— Да полно, Виленочка, охолонь. Ты новость-то слышала?

— Какую?

— Муж мой из города вернулся. Такие страсти рассказывает! Жуть! Да брось ты свое белье! Иди сюда, расскажу.

— У тебя все страсти... — Вилена, явно радуясь передышке, двинулась к плетню, на ходу вытирая влажные руки о подол платья.— Так что там в городе творится?

— Помнишь, на той неделе король вумного графа палкой золотой наградил? Ну, того, что из дальних стран приехал? Он еще его главным думальщиком при себе поставил. Вакадемиком назначил, во! О том глашатаи три дня на площадях орали.