Ищущий во мраке
Шрифт:
– Мамочка, а почему дядя сидит в снегу? Ему что, не холодно?
– Нет, Эдгар, ему уже не холодно. Пойдём, не смотри на дядю. Он засмущается, – отдёрнула меня матушка, и мы продолжили идти до нужного поворота.
Но нечто подсознательное, наверно, память предыдущих поколений, подсказывало, что с дяденькой не всё в порядке. «Человек не может вот так запросто сидеть, по пояс занесённый снегом!» – подумал я.
И вплоть до самого поворота я всё время оборачивался, ожидая, что дядька встанет, отряхнётся, и пойдёт по своим делам. Но вместо этого, к дядьке подошла парочка полицмейстеров, что-то пробурчала.
Раскопав труп, полицмейстеры ещё несколько минут спорили о том, как разогнуть замёрзшее тело, пока, наконец, не приняли решение сломать его пополам в спине. Взяв дядьку с двух концов, они бросили его в повозку, под полотном которой… лежала целая горка таких же замёрзших дяденек.
Что было дальше, в тот день, я особо не помню. Кажись, мы с матушкой пришли на рынок, купили каких-то обрезков свинины, пару картошин и морковку для супа.
Отца застали за бутылкой, впрочем, как и всегда. Обычный день выдался. Уже через неделю после него, я перестал обращать внимание на замёрзшие трупы бездомных.
***
Что-то искать в госпитале уже не имело ни малейшего смысла. Всё вымели под чистую. Поэтому, я аккуратно шёл по опустевшему саду в поисках выхода. Луна прекрасно показывала дорогу, можно было поберечь масло в лампе.
Она тоже изменилась с тех пор, как свет погас… Раньше её бледный лик был прекрасно виден даже сквозь самые тёмные тучи, теперь же… Как будто что-то выело сердцевину, оставив светящееся кольцо. Всё ещё лучше, чем полная тьма, но как же дразнит! Куцые лучи вызывают ощущения схожие с теми, когда перед оголодавшим крестьянином машут связкой колбасок.
«Мгм. Еда… мне нужна еда!»
Средь хруста пыли под ногами и завывания ветра, что заставлял перешёптываться окутавшие изгородь лозы, я услышал потрескивание костра. И запах дыма. Кажись, откуда-то с востока.
«Вряд ли кто-то будет разводить костёр просто так. Наверняка они готовят еду».
Я оттянул курки револьверов, и медленно направился в сторону небольшой молельни при больнице, где раньше, близкие хворых могли попросить помощи О.
Стены из белого мрамора почернели от копоти. Купол каким-то образом провалился внутрь миниатюрного храма, и проглядывал через сгоревшие ворота. Всё самое ценное, включая тексты священных писаний, вынесли, чтобы подольше поддерживать пламя пожара.
Обойдя молельню сбоку, я почуял запах жаренного мяса. Слюна скопилась в горле, желудок свернулся в бараний рог от вожделения.
Будучи мракоборцем, мне был присущ холодный расчёт. Потому-то, нам и притупляли чувства. Но сейчас… Вряд ли кто-то в этом мире был сейчас так голоден, как я.
По разговору я понял, что их двое. Недолго думая, выскочил из-за угла, и первым же выстрелом разнёс голову одному из прокажённых еретиков. Второй, пытаясь уловить своими пожелтевшими глазами мои движения, не успел даже встать. Решив, что два патрона – слишком дорого для этих ребят, я, освободившейся рукой, выхватил подобранный ранее топорик, и метнул аккурат промеж бровей прокажённого.
Мельком посмотрев по сторонам, я оказался прикован к небольшой крысиной тушке, насаженной на штырь, что первый убиенный тщательно
Держа в одной руке револьвер, подскочил к вертелю и, невзирая на то, что крыса ещё не прожарилась, жадно обглодал каждую косточку. Стоило признать: несмотря на отвратительное послевкусие (словно засунул язык в переполненный ночной горшок), крыса оказалась довольно сытной. Шутка ли, она была длиной с мой локоть! Должно быть, сама немало кого сожрала за жизнь. Впрочем, если мне ещё хоть раз будет предоставлен выбор в пище, я с удовольствием откажусь от крысы в пользу гнилого яблока или сырого кролика.
Покончив с трапезой, дозарядил револьвер одним патроном и вытащил из головы прокажённого топорик. На всякий случай, подержал лезвие на огне, чтобы избавиться от крови. Чёрная жидкость из тела еретика могла притупить кромку и вызвать ржавчину, а в наше-то время заниматься починкой оружия больше негде.
Пока выдалась спокойная минутка, решил проверить мешочек с патронами: насчитал около трёх сотен. Неплохо. Но впредь, стоит быть экономней.
Желательно было бы найти ещё столько же, но… наверняка еретики всё разобрали. Что не мешает, впрочем, отобрать боеприпасы у них. Единственная причина, по которой я так бездумно потратил пулю – мои рёбра. «И, боюсь, потрачу ещё не мало, до тех пор, пока грудная клетка не заживёт. Я может и немолод, но одного топорика было бы достаточно даже для десятка озверевших горожан, будь я чуть более целым».
Рассудив о дальнейшей тактике, я выбрался с территории госпиталя через брешь в заборе, и скрылся среди мрачных переулков Бригга. «Если я и найду ответ на свой вопрос, то точно не в этом безлюдном месте».
Последний храм Бритонского королевства пал на моих глазах, но это ещё не значит, что в других странах не осталось сопротивления заразе. Вопрос только в том, как до них добраться…
Третье воспоминание
Изредка выбираясь из закоулков Бригга, я лишний раз убеждался, какой город мы потеряли…
«Нет, даже не город. Мы потеряли самих себя, а Бригг лишь подстроился под новых “людей”. Теперь он выглядит так, как предстало быть столице прокажённых».
Вышедшие из «берегов» водоканалы затопили несколько кварталов, из-за чего древесные балки разбухли и часть домов обрушилась. Среди вязкого болота пыли, кирпичей и древесины, иногда прослеживались останки человеческих тел. Их охотно выискивали крысы.
Бригг оказался непригоден даже для завладевших им еретиков. Когда убивать и жечь больше было некого, они набросились друг на друга, если не ради забавы или в следствие поражения мозга серой гнилью, то ради продовольствия.
Как оказалось, человечину они тоже любили…
Проходя мимо очередного дома, я увидел свет на втором этаже и чей-то приглушённый, отчаянный рёв. Тело сопротивлялось, не хотело идти. Тем более, после плотного перекуса крысой, и нескольких часов странствия, организму требовался сон, чтобы ещё немного восстановиться.
Однако сердце и мозг взывали: «Там могут быть люди!»
Я выбил дверь подъезда и, как мог, по разрушенной лестнице взобрался на второй этаж. В коридоре открытой нараспашку квартиры, меня встретил первый прокажённый. Пожалел пулю, обошёлся топориком. Всё также – промеж глаз.