Исгерд. Ледяная жрица
Шрифт:
В один из таких вечеров, когда погода особенно сильно разбушевалась, разродившись ливнем, сменившимся ледяной крошкой и порывистым колючим ветром, к нашей стоянке подошел незнакомый отряд. В этот момент мы с Дейнаром, в обществе еще двоих его сослуживцев, пили горячий отвар с добавлением вина и играли в настольную игру в просторном шатре. Меня спешно отправили в мою палатку, сунув в руки кружку с чаем и кусок хлеба с сыром и велели не высовываться, пока не уйдут гости, а Дейнар отправился встречать пришедших.
Шло время, гости не торопились уезжать, основательно расположившись на стоянку
Остановившись в двух шагах, я зябко поежилась, обхватывая себя руками. Дождь прекратился, а вот ветер, наоборот усилился, и теперь настойчиво врывался под тоненькую куртку, ледяным дыханием спускаясь вдоль позвоночника. Я пристально вглядывалась в темноту, силясь разглядеть что такое манящее прячется за колючими ветками. Тревога все усиливалась, сердце заходилось в бешеном ритме. Я словно стояла на краю бездонной пропасти, готовясь шагнуть в нее.
— Замерзнешь, маленькая вейта, — на плечи опустилась тяжелая мужская куртка, пахнущая табаком, костром и чем-то неуловимо-знакомым, а следом за ней и теплые мужские руки, обняли за плечи, разворачивая к себе. Дейнар склонился ко мне, почти коснувшись губами виска, дыхнув в лицо смесью алкоголя, табака и еще чего-то сладковато-приторного, и растягивая слова зашептал: — Иди в палатку. Не следует гулять в темноте среди такого количества пьяных незнакомых мужчин. Ты слишком сладкое искушение.
Он запахнул на мне плотнее куртку, накинув сверху еще и капюшон, но выпускать из объятий не торопился. Так мы и стояли: я испуганным кроликом замеревшая перед ним, вглядываясь в расширенные до предела зрачки пустых, безумных глаз и он, высокий, сильный, в распахнутой на груди рубашке, с растрепавшимися на ветру волосами и шальной улыбкой.
— Иди же, вейта, — прошептал он мне прямо в губы, склонившись так низко, что наши носы соприкасались. — Не искушай меня.
Его взгляд гипнотизировал, лишал воли. Я чувствовала, что проваливаюсь, становлюсь послушной куклой, поддаваясь его желанию.
Меня привела в чувство неожиданная вспышка злости и брезгливости. На долю секунды я стала настолько противна самой себе, что меня практически вывернуло наизнанку. Негодование, обида, ревность…Эмоции, нахлынувшие лавиной, выбили почву из под ног. Я пошатнулась и рефлекторно ухватилась покрепче за Дейнара, пытаясь удержать равновесие. Расценив этот жест как первый шаг, капитан прижал меня к себе и впился жестким грубым поцелуем в губы.
Ярость, ненависть, горечь, тоска, боль, отвращение… Эмоции накатывали как волны в бушующем океане, усиливаясь, нарастая, грозя раздавить. Я пыталась одновременно и оттолкнуть Дейнара и справиться с чуждыми эмоциями, выворачивающими душу, причиняющими физическую боль.
«Вирнан!» — запоздало дошло до меня. И тут
— Отпусти меня! — наконец-то получилось вырваться и оттолкнуть Дейнара. — Ты пьян!
Дейнар снова схватил меня, зафиксировав захватом.
— Эй, кэп, тебя там пришлые ищут, — послышался слева голос Сойра.
И тут же следом за ним раздался еще один, совершенно незнакомый:
— Капитан Дейнар? Мы бы хотели обсудить некоторые вопросы… О, у вас в отряде есть девушка. Отчего же вы не пригласили ее к костру?
— Иди в свою палатку, — едва слышно прошипел мне Дейнар, подталкивая в спину, а затем, повернувшись к незнакомцу и широко улыбнувшись, ответил: — Да, это моя жена. Везу ее в столицу. Сегодня ей нездоровится — дорога нелегко дается. Она просила извинить ее за отсутствие. Нежные городские вейточки такие слабенькие, особенно когда в положении… Сойр, проводи мою жену до палатки, ей тяжело идти.
Я подавилась воздухом и уже собиралась повернуться и возмутиться такой наглой ложью, но Сойр крепко ухватил меня за локоть и практически волоком потащил в сторону лагеря. Он впихнул меня в палатку с такой силой, что я не удержалась и грохнулась на землю, больно ударившись коленями.
— От баб одни проблемы, — сплюнул он мне под ноги. — А кэп молодец, сладенькую пташечку себе отхапал. И делиться ни с кем не хочет… Но ничего, когда-нибудь ты ему надоешь.
Я так и осталась лежать на ледяном земляном полу, подтянув колени к груди и безуспешно пытаясь достучаться до Вира. Ответом мне была мертвая, горькая тишина.
Он пришел на рассвете, когда все слезы были выплаканы, а сил на сопротивление уже не осталось.
Откинув полог палатки, вместе с порывом холодного ветра, внутрь скользнул Дейнар, растрепанный, в расстегнутой рубашке и небрежно накинутом сверху кителе. Движения его были резкими и дерганными, словно он был сломанной шарнирной куклой. Споткнувшись через меня и грязно выругавшись, он, скинув на пол китель и рубашку, рывком поднял меня с пола. Я не сопротивлялась, послушно застыв перед ним. Безумный взгляд и все та же предвкушающая шалая улыбка. Достучаться до Деймара сейчас было нереально.
— Иди ко мне, пташка, — осклабился он, с силой прижимая к себе и шаря по мне руками, пытаясь забраться под рубашку. Я попыталась высвободиться, но только распалила его еще больше. — Иди же маленькая, я хочу знать, так ли ты хороша на вкус, как кажешься?
Он рывком дернул мою рубашку, разрывая ее окончательно и принялся стаскивать с меня штаны.
И вот тут на смену апатии и страданиям по утраченной связи с Виром пришел страх, отрезвляя и приводя меня в чувства. Быть изнасилованной пьяным мужиком мне не хотелось. Я забилась в объятиях Дейнара, пытаясь вырваться, чем раззадорила его еще больше. Он был под кайфом, и явно не контролировал ни себя, ни свою силу. Штаны полетели к разорванной рубашке. Я осталась в нижнем белье.