Иша Упанишада

Ауробиндо Шри

Гуру:

Разве? Не думаю, что нынешнее состояние Европы свидетельствует в пользу этой концепции. Мы ведь считали, что Наука даст культурным странам возможность подчинить себе землю и расселиться по ней. А мы видим, что они остаются в прежнем состоянии или их население сокращается в абсолютных цифрах, снижается его предприимчивость и выносливость, исчезают подлинно достойные качества. Мы думали, что цивилизация исключит из методов войны разграбление городов, кровопролитие, пытки и гнусное насилие. Просвещенные государства Европы вторгаются в Китай, и там происходит грязная и кровавая, полная хладнокровного наслаждения страданием оргия, от которой в ужасе отшатнулся бы любой дикарь, кроме разве что самого омерзительного. Что это, неизбежный моральный прогресс или усовершенствованный вариант дикости краснокожих? Мы полагали, что с распространением образования и интеллектуальности должно наступить и время большей чистоты или, по крайней мере, утонченности. Полиция большого американского города совершает налеты на публичные дома и вылавливает сотни образованных, культурных, милых и красивых женщин, которые в таких местах нашли применение своей образованности, красоте и культуре. Что это, неизбежный моральный прогресс или, может быть, возврат к временам Мессалины? И это не разрозненные явления, ибо их можно перечислять бесконечно. Европа следует по стопам древнего Рима.

Ученик:

Бывают же периоды регресса. Эволюция развивается по восходящей, но не по прямой линии.

Гуру:

И обрати внимание – эти периоды регресса совершенно неизбежны, когда мир, позабыв религию, бросается к философскому материализму. Они наступают не сразу; до тех пор, пока дух старой религии живет в умершем теле, кажется, будто народы даже набирают мощь и энергию, но посмертная сила очень быстро истощается. Все древние государства погибли потому, что в гордыне интеллекта забыли свою дхарму, религию. Индия и Китай продолжают жить. Что это за сила, которая дала возможность Индии, поверженной и попранной бронированным

кулаком и железным копытом, всегда выживать, попирая смерть, всегда оказывать сопротивление, чтобы в конечном счете растоптать временного победителя гигантской своей пятой и снова поднять к звездам могучую главу? Причина в том, что Индия никогда не теряла связь с религией, никогда не переставала верить в дух. Вот почему всегда сбывается обещанное Шри Кришной; поэтому Адья Шакти, могучая Чанди, когда народ взывает к ней, всегда нисходит и попирает Асура. Времена меняются и Индией, вместо асуров Востока, правит сила извне. Но горе Индии, если она отринет от себя свою вечную Дхарму. Тогда ее постигнет судьба древних народов. Ее имя исчезнет из перечня государств, ее племена останутся жить на земле как воспоминание и легенда. Да сохранит Индия верность своему «Я», и Атмашакти, вечная сила «Я», снова укрепит и поднимет ее. Современная Наука прочно связала себя с двумя кардинальными ошибками; она сделала из Закона Причинности новый рок, куда более неотвратимый, чем представляли его себе греки, индусы или арабы; углубившись в эту предопределенность, Наука пришла к убеждению, будто человеческая воля есть простая служанка – даже скорее простое творение – вечных неодушевленных сил. Наука ошибается, и если не выработает более широкий подход к проблеме, то рискует достаточно скоро получить весьма неприятные доказательства своей неправоты. Воля могущественней любого закона, рока или силы. Воля вечна и всесильна, она сотворила закон причинности и управляет им; она создала законы материи и она может пренебречь ими; она сама есть все те силы, которые якобы управляют ею и держат ее в подчинении. Человеческую волю ничто не вынуждает развиваться в сторону прогресса; если она предпочтет регресс, то пойдет вспять, увлекая за собой в хаос и варварство визжащий, теряющий равновесие мир; пожелай же она двигаться вперед – никакая сила не сможет ей воспрепятствовать. Своей второй ошибкой Наука обязана христианству, и заключается она в том, будто действие и эмоция могут быть направлены на существа, отличные от нас самих, – все действия и все чувства существуют для «я» и в «я». Но если Наука учит людей рассматривать себя как отдельные и чисто телесные существа, связанные между собой исключительно тем, что может возникнуть из физического соприкосновения и взаимодействия чувств, то совершенно очевидно, что под этим внушением человеческая Воля неизбежно выработает соответствующие действия и мысли, пренебрегая расплывчатыми моральными обобщениями теоретиков эволюции, а это в конечном счете обещает нам колоссальный эгоизм, усиленную чувственность, жажду власти, богатства, роскоши и превосходства, чудовищную и эгоистическую жестокость – нечто наподобие сторукого Титана, завладевшего всем оружием богов. Если человек верит, что он животное, он будет действовать как животное, руководствуясь животными импульсами. Если Европа не близится к этому состоянию еще стремительнее, то лишь по той причине, что Джняна, Религия, истинное просвещение, изувеченное и истерзанное, упрямо отказывается сдаться и погибнуть; не дает человеческой Воле поверить, будто она не более чем нервы, плоть и тело, животное и бренное. Джняна стоит на своем и принимает сотню форм, чтобы ускользнуть от преследований материалистической Науки, призывая Вечную Матерь низойти и спасти; и несомненно, помощь скоро придет. Все моральные устои, которые не восходят к изначальной божественной и вечной природе человека, всегда ошибочны и неустойчивы. Не из инстинктов и привычек обезьяны и дикаря рождается величие религии и добродетели – они есть извечный свет скрытой божественности, они все яснее раскрываются во все более прекрасном сиянии радуги, пока не достигнут, наконец, кульминации в чистом белом свете высшей реализации, когда все сущее становится нашим «Я» и наше «Я» осознает собственное Единство.

yasmin sarvai bhutani atmaivabhud vijanata tatra ko moha ka 'soka ekatvamanupa'syata

Упанишада постулирует это Единство, которое есть одновременно и обоснование всей религии и морали, и кульминация, когда религия и мораль исчезают в чем-то более высоком, чем каждая из них, а затем опять переходит к подведению итогов и описанию Вечного в этом новом свете. В четвертом стихе Он описывался только как могучая сила, которая творит и окружает всю эту вселенную; теперь Его предстоит описать как могучее Единство, которое, будучи непроявленным, есть источник всего существования, а, будучи проявленным, управляет этими неисчислимыми мирами.

sa paryagacchukramakayamavraamasnaviram 'suddhamapapaviddham kavirmanii paribhu svayambhur yathatathyato’rthan vyadadhaccha'svatibhya samabhya

Это Он двигался кругами – яркость, бестелесная, шрамов не несущая, безмускульная, чистая, нетронутая грехом; Он есть Провидец, Мыслитель, Саморожденный, кто объемлет все; Он с начала времен в совершенстве распорядился всем сущим. Стих открывается с повторения уже излагавшегося положения о Боге, который окружает все сущее, как одеяние окружает одетого в него, творит все сущее кажущимся движением, которое, однако, всего лишь видимость, феномен, а не реальность Вечного. «Это Он, кто обошел вокруг». Иными словами, круговорот движения, который привел в действие проявленный Вечный, создал миры; Он излил из себя Вечную Мудрость, как Праджню, и по мере сотворения вступал в каждое создание, окружая его. Но кто же Он? Отвечая на этот вопрос, Шрути сразу переходит на средний род, ибо нужно вернуться к светозарному Парабрахману, который вне идеи пола или характеристик. Он, Творец миров, есть в реальности Та Яркость, светоносная тень Непознаваемого, о ком мы можем говорить только в терминах отрицания. То не имеет ни тела, ни формы, ибо форма сотворена Им и, значит, по сю сторону Его; нет на Нем ни шрамов, ни изъянов, есть один только безупречный и совершенный свет; у Него нет мускулов или мышц; Он есть та сторона Материи, и творение возникло из Него не при помощи физических средств или физической силы и умения, но простым излучением Его Шакти или Воли. Наконец, Он есть не только та сторона Материи, но та сторона Ума тоже, ибо Он чист и незатронут злом. Это ум творит нечистое и злое посредством желания, порождающего двойственность; но Вечный не подчинен желанию. Что такое зло или Грех? Просто предпочтение более грубого более тонкому, предпочтение Тамаса Раджасу и Раджаса Саттве, следовательно, оно действует в сфере гун, Вечный же выше Гун и потому не может быть затронут Грехом. Установив тождество Бога, который творит и правит, с чистым светозарным Парабрахманом, который не правит и не подчинен, Шрути описывает Бога в качестве Всемудрого Распорядителя; Он есть Провидец и Поэт, кто своими озаренными вдохновениями созидает, как Хираньягарбха, весь мир в собственном беспредельном Уме, Он есть Мыслитель, Праджня, Мудрый, из чьей сущностной массы уравновешенного сознания все творение и его законы черпают извечную силу и бытие, переливая их в свои действия, Он же есть и то, что переливается, Он есть Вират, всепроникающий дух, который входит во все сущее и объемлет все. Во всех этих качествах Он есть саморожденный, ибо Он – Праджня. Тот, кто возник собственной силой из светозарного Парабрахмана и кто есть Парабрахман, Он – Хираньягарбха, тот, кто возникает Его силой из Праджни и есть Праджня; Он – Вират, тот, кто возникает Его силой из Хираньягарбхи и есть Хираньягарбха. Он есть «Я», рожденный из «Я» через «Я». Иными словами, все это только разные имена Единого Духа, обозначающие разные его аспекты или состояния универсального и бесконечного сознания. Почему же, в отличие от Парабрахмана, о Боге говорят в мужском роде? Потому что в данном случае Он рассматривается в качестве великого правителя и распорядителя, а не как источник, из которого происходит все сущее. Как источник, основа и вместилище всего Он Триада: Праджня-Хираньягарбха-Вират, где Мужское и Женское, Дух и Материя, Душа и ее Шакти составляют еще неразделенное единство. Следовательно, об этом лучше всего говорить в среднем роде. Однако, когда мы видим Его в качестве Правителя и Распорядителя, когда это Явленный Брахман, занимающийся уже сотворенным феноменальным миром, то здесь уже произошло разделение, Шакти уже вступила в действие, и создает, сохраняет и разрушает бесчисленные миры и мириады населяющих их форм жизни великая мужская Триада: Брахма-Вишну-Махешвара, наполненная силой Шакти. В реальности обе Триады есть одна, и различие между ними только в точке зрения. Именно с этой позиции описывается далее Бог в Шрути. Он кави (kavi), великий провидец и поэт в истинном смысле этого слова; кави есть тот, кто чистой интуицией способен светозарно и ясно видеть и чьи прозрения, в силу собственного изобилия, становятся творениями. Параматман как Сат-Брахма-Хираньягарбха обладает этим божественным поэтическим свойством, которое люди зовут творческой силой, именно поэтому его Шакти изображается как Сарасвати. Бог описывается и как маниши (manii), Мыслитель. Мысль Бога составляет основу или субстрат всего сущего; именно поэтому безупречно формируется неодушевленный объект, безошибочно растет дерево, непогрешимый инстинкт направляет животное к удовлетворению важнейших потребностей, поэтому звезда движется по своей орбите, а гора держится на своем основании. Все создания великого Кави были бы изменчивы в своих соотношениях, сталкивались бы друг с другом, пока не дошли бы до самоуничтожения, если бы эта императивная Мудрость, которая характеризуется постоянством и уравновешенностью, не лежала в основе всего, все удерживая на месте в рамках соответствующего места действия и природы. Надо отметить, что

эта Мудрость есть сама природа вещей, не намеренное изобретение, не результат позднейших поправок и изменений, но изначальная, неизменная и сущностная основа бытия. Какую бы она ни принимала Форму – гравитации, притяжения и отталкивания или эволюции, она постоянно присутствует в мире и есть сама его природа (praj~nanam brahma). Эта сила божественной инстинктивной мысли составляет одно из качеств Параматмана как Чит-Махадева-Праджня (Тамас, Стхану). Другое его качество – разрушение, ибо он есть дух недвижности, для которого глубокий сон совершенной необусловленной мысли это кульминация (Чит), и если бы не деятельность Кави в Вечном, если бы Мыслитель в Нем вытеснил Поэта, весь этот полный вибраций феноменальный мир был бы остановлен и возвращен через бездействие в утробу неопределенного, сгущенного существования. Но Он еще и парибху (paribhu), Существующий вокруг всего, великое всеобъемлющее Блаженство существования (Ананда). Ибо деяния Поэта, даже поддерживаемые Мыслителем, не были бы долговечны, если бы не это блаженство существования, омывающее все сотворенное, как поток небесного нектара, и делающее жизнь, бытие, первейшей настоятельной потребностью. Это и есть Воля к Жизни немецкого философа, которая придала такую пессимистическую окраску его мыслям, поскольку, как все европейцы, он был способен увидеть Истину лишь в одной ее части, а не в виде божественного целого. Блаженство поддерживает и делает вечным все сущее, потому что оно есть неизменный и вечный Параматман. Проявляя себя как воля к жизни конечной, оно должно быть расширено до воли к жизни бесконечной ради самоосуществления и возвращения к своей глубинной и сущностной природе. Сначала мы проявляем волю жить как индивиды, потом волю жить в семье, потом в клане или племени, потом в расе или народе, потом в человечестве, потом во вселенной, потом в Боге, в едином Вечном; такова естественная эволюция человечества, и путь ее определен самой природой «Я». Наука, Апара Видья, очерчивает для нас курс и вторичные законы эволюции, но одна только Пара Видья обосновывает ее для нас, называет нам ее причину, источник, закон и кульминацию. Это Блаженство – свойство Вишну-Вирата, который есть Ананда. Бог сохраняет и спасает самим своим существованием во всем живом. Помни, сколько бы ты ни взывал к небесам с мольбой о помощи в беде, тебя слышит не синее небо, на помощь приходит не нечто извне – только Он внутри тебя способен спасать. О человек, тебя угнетает злой великан, враг и противник? Ищи в себе Его могучую Шакти, Бхавани Махишамардини, и она выйдет наружу, вооруженная мечом и трезубцем, чтобы сокрушить торжествующего Асура. Это закон и священное писание. Поэт, Мыслитель, Всеобъемлющее Присутствие – эти три есть Сваямбху, вечный саморожденный, кто рожден Собой из Своего «Я» в Свое «Я». Боги не различаются между собой, ибо все они – единый Бог и другого нет. Это Он совершенным образом распорядился от начала времен всем сущим, yathatathyata, Он устроил все как следует и как должно быть в соответствии с собственной природой всего, ибо природа вещи есть ее источник, ее закон, ее судьба, ее конец, и гармония с природой есть совершенство вещи. Вся эта могучая вселенная, где различные вещи, действующие каждая в соответствии с собственной природой, гармонизируются и сливаются в совершенное единство, все это удивительное Царство единого Закона во множестве аспектов, все это выстроил Он, vyadadhata, Он расположил по-разному, Он нашел всему свое место, чтобы все находилось на своих орбитах и действовало согласно своей неодолимой природе. Он все это сделал до начала времен, не во времени, не в урочный день и час, но в вечности, прежде Времени. Закон не возник, он был, есть и пребудет вечно. Формы объектов, действительно, меняются во Времени, но закон их природы вечен по происхождению. Совершая сегодня поступок, ты повинуешься Закону, который существовал на протяжении всей вечности. Постарайся постичь это, и ты увидишь, как Время и Пространство растворяются в Бесконечности, ты услышишь гул вечных вод и великий глас, вечно восклицающий над водами «Тапас, Тапас», и ты почувствуешь присутствие Единого, переменам не подверженного, вечного Бога. У Майи и ее действий нет конца, ибо не было начала, но душа Человека способна подняться над Майей и ее действиями и, пребывая над ней свободной от нее, наблюдать Майю как владыка, ради удовольствия которого она трудится всю вечность. Ибо, воистину, Человек есть Бог, и как по собственной Воле он бросился в иллюзорные путы Чародейки, так Он по Своей собственной воле может порвать путы и взять верх над ней. Игра Души с Майей – это игра влюбленных, когда он то притворяется рабом возлюбленной, радуясь ее милостям и рыдая у ее ног, если она сердится, то возвращается к законной роли повелителя и отворачивается от нее, завидев более красивое личико; то Кришна надевает синие одежды и украшает себя драгоценностями, то Радха надевает желтое и украшает себя душистыми гирляндами зеленых лесов и ярким павлиньим пером – ибо Он есть Она и Она есть Он, они только играют в различия, а на самом деле всегда были и есть единое целое на веки веков.

Ученик:

На этом, видимо, завершается первая часть Упанишады, а далее следуют весьма туманные и несвязные высказывания.

Гуру:

Высказывания Упанишад никогда не бывают несвязными, но связи между ними обычно бывают скрытыми в глубине, они не декларируются прямо или через грамматическую конструкцию. Упанишада гласит, что Вечный совершенным образом расположил все во Вселенной еще до начала времен. Следовательно, Майя – вечна, вечна и Авидья. Сразу же возникает вопрос – а как же Видья и Авидья? Вечное и Преходящее? Есть и Кажется? Если Авидья вечна, то давайте радоваться ее чудесам и блеску, отнюдь не пытаясь высвободиться из ее оков. Если же вечна лишь Видья, тогда надо ли считать Авидью проклятием и несвободой, от которой нам только и остается, что с отвращением поскорее избавиться? Таковы крайние точки зрения материалиста и нигилиста, чарвака и шуньявадина, однако Веданта не приемлет ни ту, ни другую. Необусловленный Брахман есть, но в отношении Обусловленного Брахмана мы тоже не можем сказать, что Его нет, а Обусловленный Брахман как раз и зовется Майей. Брахман вечен, поэтому вечна и Майя; но очевидно, что Обусловленный Брахман зиждется на Необусловленном и не может существовать иначе как в Нем. Обусловленный и Необусловленный – как две стороны монеты; и устремленный к Знанию должен знать обе, а не только одну сторону, иначе он постигнет лишь малое из истинной природы Вечного.

Ученик:

Последователи адвайты назовут это чудовищной ересью. Майя есть иллюзия, нереальность, знание убивает ее, поэтому она не может быть вечной.

Гуру:

Майю убить нельзя, убить можно только Моху – иллюзию Майи; саму Майю можно только победить, попрать пятой. Ты помнишь, как Шанкара, победив Убхайябхарати, сделал ее живое тело асаной для своей медитации – это символ йога и замечательной двойственной Майи Вечного. Он одолел ее и поверг ниц, но все-таки его асана опиралась на нее, даже когда он не осознавал ее, находясь в единении с Вечным. Будь это не так, весь феноменальный мир перестал бы существовать в тот миг, когда человек становится Буддой и вступает в нирвану – ибо он и Вечный есть Одно. Поэтому если бы Парабрахман сводился только к Видье или Авидье, то ясно, что Авидья перестала бы существовать в тот миг, как появилась Видья, и спасение одного Дживатмы положило бы конец миру для всех прочих точно так же, как христиане говорят, что распятие Христа спасло мир. Но это не так. Сила Шакти Брахмана все время двойственна, Он способен в одно и то же время осуществлять Видью и Авидью; Он вечно реализует собственную трансцендентную природу, в то же самое время реализуя и удивительную вселенную Своего воображения. Он подобен великому поэту, который аллегорически изображает мир собственного творения, созданный в нем и из него, зная при этом, что он отличен и независим от созданного. Только по этой причине спасение определенного Дживатмана не приводит к концу весь мир. И ничего другого Шанкара на самом деле не говорит, ибо он не утверждает, что Майя нереальна – он считает, что это нечто загадочное, о чем невозможно сказать, что оно есть, но сказать, что его нет, тоже невозможно. И действительно, это единственное определение, которое конечный разум способен дать этой загадочной Шакти Беспредельного, Необусловленного, Непознаваемого Брахмана. Майя может быть и нереальна, и преходяща в своих формах, но по сути Майя, как Шакти Вечного, должна и сама быть вечной, безначальной и бесконечной.

ПРИМЕЧАНИЕ: Текст, посвященный Ишавасьопанишаде, был обнаружен среди ранних рукописей Шри Ауробиндо. В некоторых местах расшифровка отдельных слов оказалась затруднительной. Рукопись не проверялась автором, поэтому смысл ряда мест не совсем ясен. Текст не редактировался и печатается в первоначальном варианте.

Упанишада в афоризмах

Иша Упанишада

Для Бога все это есть обители, все движущееся в той, которая движется.

Почему говоришь ты, что существует мир? Мира нет, только Единый, кто движется.

То, что зовешь ты миром, есть движение Кали; в таком качестве и прими свой мир-существование. Во всеобъемлющем покое твоего видения ты есть Пуруша и ты населяешь; в твоем внешнем движении и действии ты есть Пракрити и строитель обители. Так смотри на свое бытие.

Существует множество узелков этого движения, и на каждый узелок твои глаза смотрят как на объект; множество течений, и каждое течение твой ум видит как силу и тенденцию. Силы и объекты есть формы Кали.

Каждой форме ее мы даем имя. Что такое имя? Это слово, это звук, это вибрация существа, дитя бесконечности и отец ментальной идеи. Прежде чем может возникнуть форма, должны были существовать имя и идея.

Наполовину просвещенные говорят: «Какая бы ни была построена форма, Бог вселяется в каждую»; но Провидец знает, что все увиденное Богом в собственном существе становится Идеей и ищет себе форму и обитель.

Вселенная есть ритмическое колебание в бесконечном существовании, которое множит себя во многих гармониях и удерживает их хорошо расположенными в изначальном типе движения.

Ты смотришь на камень и говоришь: «он в состоянии покоя». Это так, но только в чувственном опыте. Для глаза, который видит, камень образован движением и состоит из движения. Его кажущаяся неподвижность состоит из упорядоченного повтора атомных движений, которые составляют камень.

Всякая устойчивость есть прочное равновесие ритма. Стоит нарушить ритм – и устойчивость исчезает, становясь неустойчивостью.

Ни один ритм вечно устойчивым быть не может, поэтому вселенная есть постоянно меняющийся океан, в котором все изменчиво и преходяще. Всякая вещь в Природе сохраняется до тех пор, пока не осуществится цель Кали в ней; после этого она распадается и превращается в составную часть другой гармонии.