Исход. Первый пояс
Шрифт:
Сначала миновал первый миг испуга, затем улеглась радость от того, что не истёк кровью за эти долгие вдохи ограничения. После рассеялись тревога о врагах и удивление от того, что выжил. Только теперь я сумел сообразить, что заставило меня очнуться. Холод. Всё тело била неудержимая мелкая дрожь. Будь здесь свет, не удивился бы, увидев на себе корку льда, словно сам в себя вонзил Шипы третьего созвездия. Не помогало даже то, что теперь я утрамбовал снег, отодвинув его от себя, тело всё равно едва слушалось, скованное холодом. Я хрипел ещё и потому, что не мог разлепить толком губ. Да я лица не ощущал, впрочем, как и пальцев.
Какие ещё триста вдохов беспамятства?
Впрочем, попытавшись ещё раз ощупать преграду перед собой, я действительно не сумел поднять руку. Силы словно улетучились. Сейчас я ощущал себя так, будто Указ и не исчез, по-прежнему ограничивая меня, даже дышалось с трудом. Недоумевая, скосил глаза. Сначала на плечо, а затем вверх. Зря. Ведь не было видно красного отсвета. Скорее всего, я просто истратил все силы в недавних рывках, ведь последствия от приёма зелья Крови не могут исчезнуть бесследно. Нужно немного подождать и силы вернутся. Это будет несложно, ведь уже не так холодно, да и дрожь стала меньше. Даже тянет в сон.
И вот эта мысль заставила вздрогнуть. Какой ещё сон? Сейчас? Что со мной? Ответ пришёл в голову почти сразу, с очередным натужным вдохом. Умираю. Не спасают и зелья. Да и сколько уже прошло времени с того момента, как проглотил их? Не много ли я от них ждал? После Кипящей Крови человек должен лежать пластом, словно древний старик или ребёнок после горячки. Воин, принявший его, либо погибает в бою, либо побеждает и оказывается в руках верных собратьев идущих.
Но я один. В снежной ловушке, в двух шагах от пропасти, вернее, в ней самой, лишь милостью Неба замерев на самом её краю и на краю жизни. И срок подарка уже истекает, Огня Жизни оказалось мало. Всё зря. Зря… Но… Почему у Воина Тарсил было с собой так много фиалов с этим средством? Что, если их можно принимать несколько раз подряд?
Да, я о таком не слышал. Но много ли найдётся среди ватажников и пустобрёхов с рынка тех, кто достаточно богат, чтобы не просто обменять кровь на время, а повторять это раз за разом? Да и какой у меня выход? Пусть даже это зелье повредит телу? Что мне до этого, когда ещё пара сотен вдохов и я замёрзну насмерть, окончательно обессилев.
Новая мысль заставила меня выругаться вслух онемевшими губами:
– Дарсов тупица…
Хриплый, каркающий голос, лишь чуть преодолевший громкость шёпота, напугал меня настолько, что я замолчал. Настолько он показался чужим и страшным.
Но главное в том, что теперь я разрывался между выбором, на что потратить оставшиеся силы?
На то, чтобы дотянуться до кисета, достать зелье Огня, откинуть пробку и влить алхимию в горло? Но сумею ли я вообще это сделать? Как глупо потратил силы очнувшись…
Или поднять руку, повернуть её к себе ладонью, создать перед ней давно исчезнувшее обращение и выполнить технику Прикосновения или Возрождения? В надежде, что она спасёт меня.
Но эта техника лечит раны, на которые я уже потратил два фиала орденской лечебной алхимии, а что она сделает с тем бессилием, которое охватило меня? С сожжённой жизнью, с опалёнными Кипящей Кровью жилами? Выйдет ли как с Лейлой, которой техника
Рука медленно поползла к кисету. Неудобно, что расположен он под правую руку, которая сейчас висит беспомощной обузой. Но мне главное коснуться ремня, зацепиться за него большим пальцем, чтобы ладонь легла на мешочек, а там можно будет отдохнуть. Скрипя зубами от злости, я тянул и тянул руку. На этот раз мне казалось, что сквозь хриплое дыхание я слышу, как хрустит корка льда на плече.
Есть. Я даже почувствовал прилив сил, выполнив первую часть задумки. Духовный взор скользнул в кисет Путника. Полка со склянками. Огонь Жизни. Я снова повторил трюк, что выручил меня в прошлый раз: сорвал пробку ещё здесь, роняя её к так и лежащим на полу этого места. Жаль нельзя доставить фиал сразу ко рту.
Этот путь дался мне едва-едва. Сколь бы мало я ни потратил мгновений в кисете Путника, но остатки сил растаяли за это время бесследно. Либо же и вовсе были только наваждением. Не поверил бы никому, кто рассказал бы мне такую байку, но простое и медленное движение от пояса к губам отнимало столько сил, требовало столько сосредоточенности на себе, что я не мог даже отправить духовный взгляд к средоточию и выплеснуть в тело туман силы, помогая ему хотя бы таким образом. Мне сейчас приходилось выбирать что-то одно.
Причём с момента, когда фиал покинул кисет, я не был даже уверен, что по-прежнему сжимаю его в руке или не опрокинул на полпути: я не ощущал ни пальцев, ни того, было ли в них хоть что-то, а каждое движение словно высасывало из меня остатки жизни. Так как это делал призрак Флага с врагами.
И каким же облегчением стал момент, когда в губы уткнулось стекло фиала, и в горло полилась горечь алхимического варева. Но я радовался этому вкусу, ведь он сулил шанс выжить, выбраться отсюда и завершить свои дела. Как бы я ни был уверен в честности Вартуса, в том, что пока я жив, его контракт продолжает действовать, но самому убедиться в том, что орденцы не сумели догнать ватажников, а те добрались до Шепчущего – самое надёжное и верное.
И потёкшее по жилам тепло, ощущение уколовших пальцы крохотных иголок, говорило мне: выбор оказался верен, Огонь Жизни действует.
Через пять вдохов я не только скользнул духовным зрением к плескающейся в средоточии энергии, но и сумел вытолкнуть из него туман силы. Он отдался во всех меридианах болью и это было ожидаемо. Глупо было надеяться после столь сильной боевой алхимии, как Кипящая Кровь, не получить повреждений меридианов. Ничего, я сумею справиться со всем этим.
Впрочем, через сотню вдохов я уже не был так самоуверен. Мне становилось хуже: снова накатила слабость, голову вновь стиснули невидимые руки, грозя раздавить. Только когда меня начал бить кашель, я, с трудом делая очередной вдох, понял: воздух! Едва заставил руку проделать путь к кисету ещё раз. На этот раз моей целью был Пронзатель. Ему не хватило места: древко появилось в руке, а лезвие намертво завязло в снегу передо мной. Неважно. Несколько раз судорожно втянув в себя воздух, я медленно, понимая, что шанс лишь один, создал обращение, преодолевая боль в меридианах, наполнил созвездие Звёздного Клинка силой. И натужно повёл Пронзатель вниз, рассекая пронизанную радужными разводами темноту.