Исход

Замлелова Светлана

– …Этим летом, – рассказывал Мика, обращаясь к Ольге и шумно втягивая грушевый сок, растекавшийся по крапчатым бокам плода и капавший на грудь самому Мике, – этим летом в нашем рязанском имении произошёл со мной такой случай…

– Домовой? – радовалась чему-то Ольга.

– Да нет же, Ольга Александровна! Я совсем не о том хотел рассказать!

– Ну хорошо, хорошо, ты рассказывай! – радостно восклицала Ольга и снова смеялась.

– …Как-то с тамошними ребятами – из деревенских – мы за черникой ходили… – загадочно начал Мика. – Мы пошли ночью, чтобы не жарко. А когда пришли, вдруг стал спускаться туман. А в тумане

зажглись такие маленькие зелёные огоньки и стали кружиться. А потом вдруг запахло серой…

– И как же пахнет сера, Мика? – спросила Ольга.

– Как же можно рассказать, Ольга Александровна? Как вот, к примеру, пахнут ваши фиалки?

Ольга вдруг поднялась и отвернулась от Мики.

– Фиалки пахнут фиалками, – продолжал Мика, – а сера – серой.

– А апельсин – апельсином, – вставил Кока.

– Вот именно… А груши – грушами…

Кока уже открыл рот, чтобы привести ещё один, возможно, самый убедительный пример, но вмешалась Ольга:

– Хорошо, хорошо… понятно… Что было дальше?..

Мика с удовольствием продолжал:

– …А когда запахло серой, то мы вдруг услышали всплески – один… другой… Ну вот ровно кто идёт по болоту…

Мика понизил голос, так что стало слышно, как с Кокиной груши упала капля на стол.

– …И тогда запах серы стал сильнее, а огоньки стали ярче… Тут мы всё поняли и – дёру… Прямо так, через болото, как не утопли только!..

– Ну и кто же это был?..

– Известно, кто – оно…

– Какое ещё «оно», Мика?!. – расхохоталась Ольга. – Ну как только тебе не стыдно рассказывать такие глупости!..

– Это не глупости, Ольга Александровна!

– Ну а что же это?.. И как только всё это приходит тебе в голову!..

– Вы думаете, я сочиняю, Ольга Александровна? А это неправда! То есть я правду говорю, а не сочиняю… Спросите вот у Серёжки – он вам подтвердит, что есть «оно». А он знает, он студент. Я вот его в другой раз нарочно приведу, пусть он вам подтвердит…

Но Мике не пришлось приводить брата, потому что на другой день он пришёл сам.

– Досточтимая Ольга Александровна! – объявил он с порога. – Имею честь пригласить вас в ближайшее воскресенье в театр. Дают «Евгения Онегина»… Не угодно ли будет вам отправиться с нами… Едем мы с мамашей, Мика, мой товарищ Имшенецкий… Вы, должно быть, его помните – он часто бывает у нас…

– Благодарю, Сергей Милентьевич, – смущаясь, проговорила Ольга.

Они прошли в комнату.

– А я уж подумала, что это Мика вас подослал…

– Мика?.. Отчего же вы так думали?..

– Он обещался…

– Да зачем же?

– А чтобы вы подтвердили про «оно», – заулыбалась Ольга.

– Ах! Вы про эти его выдумки!.. – рассмеялся Садовский. – Нет, Ольга Александровна, ни про какое такое «оно» я и понятия не имею. Зато, если угодно, могу рассказать вам другую историю… Это история о чудном видении… Видении, которое посетило одного юношу, и с тех пор он ни о чём не мог думать, кроме как о дорогом ему образе…

Садовский замолчал. Молчала и Ольга, рассматривая носки своих туфель.

– Вы знаете, что это за видение, Ольга Александровна? – он взял руку Ольги и поднёс её к губам.

– Не надо, Сергей Милентьевич, – тихо ответила Ольга и осторожно отняла руку. – Я пойду с вами в театр…

Но в театр Ольге не суждено было пойти, потому что в воскресенье явился Аполлинарий Матвеевич и увёз Ольгу кататься.

Весь

день Ольга грустила, вздыхала, чем напугала Аполлинария Матвеевича, пригрозившего прислать к ней доктора Мёбиуса. Ольга молчала, хотя отлично знала: доктор Мёбиус ей не поможет. Ведь грустит она даже не оттого что не поехала с Садовскими в театр, а потому что вдруг вспомнила о своём женихе, который уже несколько месяцев пьёт без устали какую-то воду в самом центре Европы и намеревается вот-вот вернуться в Харьков. «И как он там не лопнет с этой воды!», – подумала в сердцах Ольга.

Как-то так получилось, что с того самого дня, как она рассыпала на лестнице груши, Ольга не вспоминала о женихе, словно никогда его и не знала. Вдруг поняв, что она всю жизнь, даже сама о том не зная, любила только Сергея Садовского, Ольга почувствовала, что всю жизнь живёт в Харькове на Екатеринославской улице в съёмной квартире. И только появление Аполлинария Матвеевича вернуло её на землю и напомнило, что у неё есть жених, который, правда, об этом ещё не знает, но которого сама Ольга не так давно готовилась полюбить. И кто же виноват, что полюбила она совсем другого! И всё-таки Ольга понимала, что виновата перед Аполлинарием Матвеевичем, как была виновата перед отцом. Да, именно так: виновата, хотя ни в чём не виновата!

Вернувшись с прогулки, Ольга нашла дома записку: «Досточтимая Ольга Александровна! Не могу передать Вам, сколь сильно я опечален обстоятельствами, воспрепятствовавшими нашей встрече. Могу Вас заверить, что вся наша компания, включая мамашу, чрезвычайно была опечалена невозможностью для Вас присоединиться к нам в невиннейшем развлечении. Для меня же это тем более неприятно, что я дорожу всяким удобным случаем быть рядом с Вами. Искренно надеюсь и пламенно верю, что такой случай мне ещё представится в самом ближайшем будущем. С искренним почтением, думающий о Вас беспрестанно, С.С.»

Если бы Садовский знал, что он наделал своим письмом, если бы он только имел возможность заглянуть в душу к Ольге в то самое время, когда она читала его записку, он, вероятно, испугался и не стал бы писать. Солнце исчезло, после чего вспыхнуло с новой силой. По ветвям пронёсся ураганный ветер. Все горлицы поднялись со своих веток, все соловьи запели разом, а розы так принялись благоухать, что воздух сделался приторным.

Прочитав несколько раз записку от Садовского, Ольга опьянела. Случилось… Вот то, о чём она мечтала ещё в Бердянске, наблюдая из-за занавески за Пьером, направляющимся в гимназию. Но конечно, Серёжа – это не Пьер. Серёжа… Серёженька… Господи, как же он красив, благороден, изыскан! Могла ли она и думать, что таким будет её возлюбленный! Вот наконец и у неё роман…

* * *

– Вот наконец и у меня роман… Поздравь, брат, – говорил Садовский своему приятелю Андрею Имшенецкому спустя три дня после похода в театр.

В понедельник, то есть на другой день после театра, Садовский явился под вечер к Ольге, дабы ещё раз, лично засвидетельствовать своё огорчение и выразить надежду. Ольга была одна – прислуга, жившая неподалёку, уходила на ночь к себе. Перед появлением Садовского Ольга читала «Идиот». Книга эта, да, пожалуй, ещё «Село Степанчиково…» были единственными сочинениями Достоевского, которые Ольга не просто смогла прочесть, но и с удовольствием перечитывала. В других своих проявлениях Достоевский был ей чужд и непонятен.