ИСХОД
Шрифт:
В итоге из примерно тысячи, что ломанулись через Словечну и Припять, до спасительного леса добрались считанные десятки, причем большей частью раненые, а учитывая коварство стеклянных наконечников, можно сказать, что большая их часть тоже трупы.
Рус тем временем, яростно рубя врагов, прорвался в городище.
Обороняющиеся, павшие было духом из-за вторжения врагов и бившиеся просто с целью продать свои жизни подороже, но услышав боевой кличь, а уж когда увидели врывающихся сквозь пламя всадников в знакомых вороненых доспехах,
Ятвяги, быстро смекнув, что дело дрянь, попытались спастись, сдавшись в плен, но озверевшие от своих потерь славяне, мстя за свой страх и испытанное чувство безнадежности, порубили практически всех, кто оказался внутри.
— Слава! — вновь заорал Рус от переизбытка чувств, осознав, что он успел и они победили.
— Слава!!! — взметнули мечи в небо все остальные, как что пришли вместе с ним, так и оборонявшиеся.
33
— Потери? — потребовал отчет Рус.
— Семеро раненых, один тяжело, но должен выжить…
Рус кивнул. Могло быть и хуже. С другой стороны балты практически не помышляли о сопротивлении. Лишь одна кучка отбивалась со всей возможной яростью. То были вожди ятвягов. Их в горячке боя всех порубили.
Что до осажденных, то у них с потерями было все гораздо печальнее, но тоже не сказать, что совсем уж плохо. Не будь доспехов, счет перевалил бы за тысячу, а так всего чуть больше двух сотен убитыми. При такой осаде и прорыве — это ни о чем.
Что до потерь ятвягов, то они фактически потеряли две трети своей армии, а учитывая, что за добычей к городищу славян привели практически все боеспособное мужское население племен, то дела у этих племен становились не ахти.
Стали допрашивать пленных, коих удалось захватить больше шести сотен человек, правда большей частью раненых.
Сначала пленных разделили по кучкам в соответствии с племенной принадлежностью, собственно они сами так расселись, когда их сгоняли в одно место со всей округи, после чего эти кучки рассортировали уже по принадлежности к отдельным родам.
Собственно допрос сводился к тому, чтобы выяснить взаимоотношения между племенами, а так же взаимоотношения между родами в отдельных племенах. Рус пытался как минимум найти линию разлома этого племенного союза, чтобы, ударив по ней окончательно развалить этот союз, если ему это потребуется. Как максимум, он хотел найти в племенах точку опоры и найти уже союзников для славян. Вполне реально, учитывая, что как таковой национальной самоидентификации сейчас нет или она очень слабо выражена, а значит нет той стены в первую очередь в мозгах, что помешает объединению.
С линией разлома все оказалось проще простого. Четыре племени из семи были присоединены к союзу фактически насильно, что им конечно не сильно нравилось. Собственно, чтобы развалить союз, достаточно будет разгромить племя Ломжа ставшее точкой кристаллизации и хорошенько наподдать его
Сам Ломж погиб, все оттого, что огрузнел за годы нахождения на вершине политической власти, подзабросив тренировки, да на вкусности разные налегая с выпивоном во время многочисленных пиров, но у него имелся младший брат Парч, оставшийся на обороне родного поселения, что тут же подхватит знамя лидерства.
Внутри отдельных племен ситуация так же была далека от пасторальной. Кто-то союзничал, другие враждовали между собой по самым разным причинам, начиная от спора за охотничьи угодья и заканчивая кровной враждой. Тоже отличное поле для игры на тактическом уровне, для влияния на результат уже стратегического воздействия.
Следующий день потратили на отдых, провели тризну по погибшим, а отдохнув отправились с ответными визитами. Но прежде чем заявиться к Парчу и разбить его род и племя, Рус направился к его конкуренту.
Когда твое поселение на пять десятков полуземлянок окружает пять сотен плотно упакованных воинов, мысли о сопротивлении если и возникают, то быстро улетучиваются от осознания полной бессмысленности подобного действа. Так что стоило только Русу, дав предварительно осажденным проникнуться своим безнадежным положением, вызвать на переговоры вождя, как тот заявился с небольшой свитой из четырех человек.
— Я — князь Рус. А рядом со мной, вождь волынян Маламир.
Рус, когда общался с вождем волынян все ожидал какой-то подлости в свою сторону за побег Комана, но потом с некоторым удивлением понял, что Маламир воспринимает всю ситуацию с внуком, как внутреннее дело рода Пана. К тому же Коман жив и мстить по большому счету не за что.
— Вождь Зарас, люди твоего племени участвовали в нападении на наше городище… — начал Рус с обвинения.
— Мы были вынуждены дать вождю Ломжу своих воинов…
— Я это знаю Зарас. Как знаю и то, что десять лет назад Ломж силой подчинил твое племя, взял твою дочь себе в жены, и с тех пор оно слабело год от года.
— Что ты хочешь, князь? — спросил Зарас, поняв, что все это не просто так.
— Я хочу, чтобы виновные понесли наказание за это неспровоцированное нападение.
— С такой силой, тебе это будет сделать легко.
— Это так. Я могу пройтись огнем и мечом по всей территории вашего союза, но это сделает нас непримиримыми врагами. Крови и так пролилось достаточно и лить ее сверх необходимого у меня желания нет. Как нет желания оставлять все на самотек, чтобы через какое-то время, кто-то снова объединив племена, вновь напал на наше городище, потому, я предлагаю тебе союз вождь Зарас, военный и кровный. Твой сын берет в жены дочь водя Маламира, а его сын возьмет в жены твою дочь. И мы вместе обходим все племена и приводим их под твою руку, кроме племени Ломжа.