Исход

Сасанид Йездигерд

– Тааак!!! – Направив на Каца клинок, сделав зверское выражение лица, начала громко говорить Мысль. – Ну ка, продёрнул отсюда ублюдок!!! Давай быстро, ноги в руки и бегом, пока я добрая!!!

Кац, вопя и размахивая руками-клешнями начал прыжками удаляться.

– Боевая тётка. – Удивлённо оглядывая Мысль, сказал Алексей.

– Такая же Лёша как ты. Если забыл, поясню, я твоя, именно твоя Мысль, говорю и поступаю как ты. Ну, с поправкой на женскую природу. – Последнюю фразу Мысль произнесла явно кокетничая.

– Значит ты любишь пояснять непонятки всякие. – С интригой начал Алексей. – Тогда поясни мне, что тут делает этот придурок Кац? И почему в твоей руке отравленный нож Хашишин, о котором

я мечтал полжизни?

– Верно подметил. Люблю пояснять непонятки. И поясню всё, что в рамках моей компетенции и личного желания. Итак, Кац здесь, потому что его убили накануне. Он ночью вышел из метро, забрался в подвал где жили люди, придушил, но не до смерти спавшего мальчишку, семи лет от роду. Когда начал утаскивать мальчишку, чтобы сожрать, тот очухался и заголосил. Люди проснулись, освободили мальчишку и забили Каца до смерти. Попав сюда, он присоединился к врагам всего благого сущего, что есть вообще. Кац твой самый большой личный враг, из присутствующих здесь. Именно его и послали, чтобы обвинять тебя. Там, за холмом, тебя будут судить, по всем делам совершённым тобою в земной жизни. Есть косвенный признак определить итог суда. Вот ответь, только честно. Я тебе нравлюсь? – Закончила монолог вопросом Мысль.

– Как женщина, или как? – Смущённо уточнил Филимонов.

– И так, и эдак, вообще. – Ответила Мысль.

– Внешне, как женщина, вполне симпатичная. Делами мне помогаешь, словами поясняешь. Характер конечно грубоват. – После некоторых раздумий, дал ответ Алексей.

– Грубоватый характер это нормально, это у всех нормальных мужиков такая Мысль. Симпатичная внешность это примерное проявление стремления к благообразности в мыслях. Активная помощь, это проявление устремлённости твоих мыслей на совершение реальных дел, активная жизненная позиция, понимаешь, проявляется. Ну, и раз отвращения не вызываю, значит, всё у тебя было на вполне приличном уровне. Считаю, что тебе нечего опасаться на суде.

Хотя и там я тебя не оставлю. Рядом буду. – Поясняла Мысль.

– А нож Хашишин? – Бросив взгляд на клинок, спросил Филимонов.

– Ты о нём много думал одно время, вот он и у меня. Если хочешь, могу тебе подарить, у меня ещё один тут спрятан. – Сказала Мысль и протянула клинок, богато украшенный явно восточными мотивами, Алексею.

Перейдя через холм они увидели огромную, пылающую огнём пропасть, другого берега было не видно. Недалеко от берега стоял высокий, крепко сложенный, богатырь в белой одежде. Они подошли к нему.

– Филимонов? – Спросил великан, голос его был мощным, но не внушал страха, а скорее уверенность.

– Ну, да. – Подавляя растерянность, сказал Алексей.

– Не теряйся, здесь всё по честному, нигде ты ещё не встречал такого честного места как здесь. Именно здесь и сейчас мы установим самую настоящую истину, относительно твоей жизни в земном мире. – Говорил великан.

– Ты бог? – Спросил Филимонов.

– Нет. Общение с богом возможно только после установления твоего истинного статуса. Там. – Великан закончил фразу и указал на сторону, где предполагался другой конец пропасти.

– Ясно. – Ответил Филимонов.

– Я вижу ты готов, приступим. Кстати, у тебя весьма приятная во многих отношениях Мысль. Это большой плюс. Обычно процедура происходит в присутствии обвинителя. Собственно он тут уже был до тебя, наговорил всякого. Потом я его прогнал. Редкостный гад. И так вонял, что даже мне нехорошо стало. А я, стоить заметить, тут достаточно давно, всякого повидал. Так что и тут тебе плюс. – Строго, но с едва уловимыми добродушными нотками, вещал великан.

– А минусы? Их же навалом. – Озадаченно сказал Алексей.

– Да, есть и такое. И ты правильно поступаешь, что не пытаешься этого скрыть. Здесь этот номер ни у кого ещё не

проходил. А тех кто пытался это сделать, уже за сам факт этого, я туда, к богу, не пускаю. Если кто-то врёт мне, значит, он уже одним этим недостоин никакого блага. Собственно, я тут уже навёл о тебе кое-какие справки, из весьма надёжных источников, которым у меня нет никакого основания не доверять. Общий характер твоей жизни ясен. По нему у меня к тебе претензий нет. Но есть несколько важных моментов, которые портят картину. И их тебе придётся пояснить. Во-первых, зачем ты изменял жене? Во-вторых, зачем ты предал Шмеля? Эти моменты мне малопонятны, с остальным же я разобрался. Отвечай, я жду. – Внимательно начав разглядывать Алексея, произнёс великан.

– Жена, это я так понимаю нынешняя, Алина? – Уточнил Филимонов.

– Именно. Предыдущая твоя жена умерла, через несколько дней после вашего расставания, а это было всё же задолго до новой женитьбы. Ей ты умудрился не изменять. А что случилось в твоём втором браке? Какой был главный мотив?

– Мужиков здоровых меньше стало. Радиация, лучевая болезнь. Это не способствует появлению здорового потомства. Женщины этот момент быстро поняли, ну или мне так казалось. И как-то интуитивно что ли, находили в общей массе, и тянулись к тем кто не был сильно облучён. Я считал, что не стоит отказывать женщинам в такой ситуации. Детей и так то мало рождаться стало, так и вымереть можно. А тут, ну если женщина считает, что сможет без отца вырастить дитё, то чего нет то. Кстати, как мне показалось ещё там, таким поведением, провоцирующим связи, обладают прежде всего именно те женщины, кто хоть как-то уверен в своих силах и завтрашнем дне. – Неуверенно и смущённо ответил Алексей.

– Весьма оправдательный момент. Но ты не отрицаешь, что по отношению к Алине это было несправедливо? – Последовал новый вопрос.

– Это сложно отрицать. Так и есть, несправедливо. – Удручённо ответил Филимонов.

– Однако, ты не был связан с нею формальным и даже неформальным обязательством верности. Ты ей никогда не обещал быть верным, такой вопрос либо старательно обходился стороной, либо не поднимался вовсе. Получается, строго обвинить тебя в клятвопреступлении нельзя. Ты сделал всё, чтобы этого избежать. И это плюс. Потому что ты старался не брать на себя невыполнимых обещаний. Это правильно. А мотив этих якобы измен, в которых тебя обвинил этот позорный уродец, вполне благой. Люди должны рождаться, это несомненное благо. И большее благо, когда они рождаются здоровыми, полными сил для успешного выполнения своего человеческого предназначения на земле.

– А какое у людей на земле предназначение? – Задал вопрос Алексей.

– Об этом не здесь говорят. – Слегка нахмурившись, ответил великан и продолжил. – Теперь про Шмеля расскажи. Зачем ты его якобы предал?

– Он ел людей, и ничего с этим не делал, считая это нормой. Как пояснил мне один товарищ, а опыта у него там в таких делах было поболе, такой лидер неизбежно заведёт возглавляемое общество в тупик. Людей начнут есть все члены этого сообщества, а тех кто будет возражать съедят в первую очередь. А среди этих людей, именно среди них, находились вполне приличные, те, собственно ради которых я и пошёл на временный союз со Шмелём. Потом я выполнил обещанное, встретился и поговорил с Амбалом. Собственно он мне всё это и пояснил, и доказал, убедительно так доказал. После этого я вернулся и имел с Шмелём разговор. Я не хотел его убивать, хотел, просто забрать тех людей кто не принимал общую линию, и неизбежно вследствие этого пропал бы. Шмель начал возражать против этого. И, в общем то вести себя так, как предсказывал Амбал. Пришлось его убить и начать спасать тех кто людоедством не занимался и хотел покинуть метрополитен. – Достаточно эмоционально пояснял Алексей.