Исида: кровавый ритуал
Шрифт:
— Сильно?
— Сильно, но я по-прежнему тебя люблю, моя маленькая сестренка. — и я тебя, братишка. Уже люблю. это была моя последняя мысль в голове, потом я просто уснула в надежных и теплых руках.
Эмиль Девиль.
«Чудо, это просто чудо.» думал Эмиль, ведя свой мотолёт. «Моя сестренка жива, правда изменилась сильно, стала более открытой, Надеюсь что её доброе сердечко не изменилось. Бедная, уснула почти сразу же как только я взял ее на руки, да и сейчас, пока едем, она тихо сопит. Интересно, сколько часов она уже не спит? Наверное много, ничего, больше тебя никто
Ближе к вечеру они будут уже дома, отец с няней вряд-ли будут спать и Эмиль прекрасно понимал что это означает. Его не отпустят спать пока он не объяснит что, где и как. Допрос с пристрастием однозначно будет, но может быть отец его не накажет? сделав глубокий вздох, Эмиль посмотрел в даль, далеко на горизонте уже виднелась крыша старого, фамильного особняка, которая словно горела в закатном зареве.
В этом уголке планеты самые красивые закаты. Небо окрашено в различных красных оттенках, а последние лучики стараются в последний раз коснуться листвы и согреть своим теплом. Но голубая луна уже входит в свои права и окрашивает мир в темно-голубой свет всё, до чего сможет достать. И парой, одинокое дерево, становиться границей двух враждующих светил и тогда его листва имеет просто невероятные цвета, словно огонёк в голубизне озера. Красиво, многие представители других королевств приезжают сюда лишь из-за этого заката, что бы посмотреть на игру цветов и яркость красок.
Эмиль свернул и подъехал к воротам особняка, которые со скрипом отворились, пропуская его внутрь. Подъехав к черному входу, он заглушил мотор и отдал ключи подскачившиму слуге, чтобы он его отвез в гараж. Сестру взял на руки и понес в дом. Как он и ожидал, няня и отец не спят.
— Сын, я жду об… — договорить он не успел, увидев девушку на руках сына. — это Сисилия? — его голос дрожал, а глаза наполнялись влагой.
— Да отец, это она.
— Мать богиня, а как же так? — проговорила тихо няня — что ж ты стоишь, неси ее в комнату, бедное детя, совсем исхудала.
Эмиль улыбнулся няни и пошел в сторону лестницы, которая вела на второй этаж. Няня пошла за ним следом охая и причитая, а глава семейства направился в большую гостиную, зная, что сын обязательно придет туда и объяснит свой поступок. У него вырос отличный сын, мужественный, смелый, сильный и он им гордился.
— Отец — раздался голос сына, граф повернулся к сыну лицом и указал на два кресла, которые стояли друг против друга.
— Вино?
— не откажусь.
— И так, я тебя слушаю — сказал отец подавая бокал Эмилю и садясь в кресло. — как тебе вообще пришло в голову туда поехать?
— незнаю, но ехать я решил сразу же как только ты сказал о её смерти. Это было как нахождение, я должен там быть и все. У меня не было больше никаких мыслей, я даже взял еду. Как будто был уверен в том, что она жива и ждет меня. Я… Я незнаю….
— быть может тебя вела сама богиня мать?
— незнаю отец, незнаю. Я не могу понять, Иза, она что наврала нам?
— Наврятли, ты знаешь какое за это наказание. Скорей всего она и вправду была закрыта.
— Выходит, Сисилия провела больше время чем надо?
— Да, такое случается,
— Не слышал о таком.
— Твоя мать тоже провела больше времени чем надо.
— Незнал.
— Так что Элиза не виновата. Как бы они не ругались, Иза не пойдет на убийство.
— Как я хочу в это верить. — тихо прошептал Эмиль.
глава 3:
Сознание приходило постепенно, а воспоминания о вчерашнем дне ещё дольше. Было такое ощущение, что я не спала больше двух суток. Чуть подумав, моя память сообщила что так оно и есть. Чёрт, так не охота открывать глаза, но жужжащий старческий голос, над моей головой, не оставляет мне другого выбора.
— Деточка, уже давно утро, пора завтракать.
— О-да, я только об этом и мечтала. — проворчала я перекатываясь на другой бок.
— давай вставай, скоро твоя матушка придет.
— И что? Я спать хочу. — если меня не подводит моя память, а она меня не подводит, то это моя любимая няня, или как я её называла раньше, нянюшка. Очень добрая и заботливая женщина.
— Совсем исхудала, одни кости да кожа, давай, солнышко, вставай уже.
— Хорошо, нянюшка, уже встаю. — в голове полный беспорядок, моя прошлая жизнь и жизнь эльфийской девушки смешались. Трудно разобрать где правда, а где ложь.
И так давай с самого начала, я Сисилия Деваль, или все таки я Кристина Нежнова? Постепенно мысли стали приходить в порядок, воспоминания потекли как ручеёк. Я вспомнила всё, и спокойно сложила свою жизнь. Сначала, я вспомнила своё безрадостное детство и мою младшую сестренку, которая так быстро умерла, потом, свою смерть и разговор с Исидой, хранительницей этого мира, в конце, я конечно же вспомнила свой забег с шарами. Во чёрт, у меня и вправду нет времени, надо многое успеть, уговорить отца чтобы он отправил меня учиться, успеть за четыре месяца освоить годовалую программу озов магии. М-да, планы мировые. Кстати, а где же мой спаситель?
— Нянюшка, — я приподнялась на локтях и посмотрела на доброе лицо своей няни. — а где Эмик?
— В большой гостиной вместе с господином Графом. — странные у них правила, господин и госпожа, вежливое обращение к знатному эльфу, но если у него нет титула, то к нему можно обращаться просто по имени. Кроме магов, там свои правила.
— Помоги мне одеться. — нет, я с утра не ленивая, просто было бы смешно если я одену что-нибудь не так. а няня лишь усмехнулась и пошла в гардеробную.
Я хотела уже прикрыть глаза и лечь, но внезапно дверь тихо отворилась и в комнату вошла молодая и очень красивая женщина. её волосы слегка завивались и спадали до талии ярко рыжим водопадом, а глаза имели удивительно насыщенный зеленый цвет, (кажется у меня точно такой же) её фигура, я бы сказала что она была хрупкой, худенькой, а кожа имела слегка бледноватый оттенок. Память подсказывала мне, что здоровье её и вправду очень шаткое, она очень часто болеет.
— Дорогая, ты как? — голос был тихим и нежным, в прошлой жизни, я не знала что такое материнская любовь. у меня не было любящего брата и заботливой няни, меня никогда не спрашивали как я себя чувствую и не бежали ко мне по первому зову, мать часто болела, а когда умерла, мне было все лишь десять лет. а сейчас, я окружена любовью и заботой, обо мне думают и переживают, не привычно. Мое сердце больно укололо, первая одинокая слеза скатилась по щеке, я не могла выговорить ни одно слово.
— бедная моя девочка — она присела на край кровати и обняла меня, одна за другой слезы тихо скатывались. Я закрыла глаза и впервые заплакала.