Искатель, 1961 №4
Шрифт:
— Так, так… — сказал Сыщик. — И это таинственное событие считается небывалым в летописях лондонского сыска?
— Совершенно верно, сэр!
— И надо полагать, — продолжал Сыщик, — что в этом деле замешаны такие имена, которые вы едва осмеливаетесь произнести… во всяком случае, не прополоскав предварительно горло борной?
— Совершенно верно, сэр.
— И, разумеется, это дело может повлечь за собой чрезвычайные дипломатические осложнения, ибо если нам не удастся разрешить его, то Англия через шестнадцать минут окажется вовлеченной
Все еще дрожа от волнения, секретарь подтвердил его слова.
— И, наконец, — продолжал Великий Сыщик, — надо думать, что это случилось среди бела дня и, конечно, под самым носом у полиции.
— Таковы в точности, сэр, все обстоятельства, которыми сопровождалось это таинственное событие.
— Хорошо! — сказал Великий Сыщик. — Теперь наденьте вот это, нацепите рыжую бороду и расскажите толком, в чем дело.
Секретарь облекся в голубой плащ с кружевной оторочкой, наклонился к уху Великого Сыщика и прошептал:
— Похищен Принц Вюртембергский, сэр!
Великий Сыщик подскочил на стуле, словно ему дали здорового пинка.
Принц украден! Очевидно, Бурбон. Похищен отпрыск одного из древнейших аристократических домов Европы. Поистине событие, достойное его проницательного ума!
Мозг Великого Сыщика заработал с быстротою молнии.
— Послушайте! — крикнул он. — Откуда вы все это знаете?
Секретарь подал ему телеграмму. Она была адресована Великому Сыщику префектом парижской полиции и гласила:
«Принц Вюртембергский украден. Возможно, переправлен Лондон. Необходимо иметь его здесь ко дню открытия выставки. Нашедшему — тысяча фунтов».
Ну, конечно! Принц похищен из Парижа в такое время, когда его появление на всемирной выставке равносильно политическому событию первого ранга!
Для Великого Сыщика думать и действовать или действовать и думать было одно и то же. Нередко случалось даже, что он делал одновременно и то и другое.
— Дайте телеграмму в Париж. Потребуйте все приметы Принца.
Секретарь поклонился и вышел.
В то же мгновение в дверях послышалось легкое царапанье.
Появился новый посетитель. Он вполз на четвереньках, крадучись. Грязная циновка была накинута на его плечи и голову и скрывала лицо.
Он дополз до середины комнаты.
Затем встал.
— Боже милосердный!
Это был премьер-министр Англии.
— Вы! — воскликнул Великий Сыщик.
— Я! — отозвался премьер.
— И ваше появление связано с похищением Принца Вюртембергского?
Премьер Англии вздрогнул.
— Откуда вы знаете? — спросил он.
Великий Сыщик загадочно улыбнулся.
— Да, — подтвердил премьер Англии. — Я не стану от вас скрывать. Я заинтересован в этом деле, весьма заинтересован.
Ага! Отрубить Принцу хвост! Мозг Великого Сыщика снова заработал с бешеной скоростью.
Очевидно, шайка злоумышленников составила заговор с целью… Her, нет! Не может быть!
Снова в дверь тихо постучали.
В кабинете появился второй посетитель.
На животе, извиваясь всем телом, он пробрался к столу.
На нем был длиннейший пурпурный плащ. Он встал и посмотрел на Сыщика.
— Боше милосердный!..
Это был архиепископ Кентерберийский.
— Ваше святейшество! — воскликнул Великий Сыщик, изумленный до крайности. — Умоляю вас, не стойте! Садитесь! Лягте! Делайте что хотите, только не стойте.
Архиепископ снял с головы митру и с усталым видом полошил ее на плетеный столик.
— Вы явились сюда по поводу Принца Вюртембергского?
Архиепископ вздрогнул и перекрестился подумав: «Неушели этот человек маг?»
— Да, — ответил он. — Очень многое зависит от того, будет ли он найден. Но я явился сюда только сказать вам, что моя сестра шелает вас видеть. Она долшна прийти сюда. Она позволила себе некоторую неосторожность, и теперь все ее состояние зависит от Принца. Доставьте его обратно в Париж. Я очень опасаюсь, что в противном случае она будет разорена.
Архиепископ снова надел митру, осенил себя крестом, завернулся в плащ и, крадучись, выполз на четвереньках, мурлыча, как кот.
Лицо Великого Сыщика выражало глубочайшее сочувствие. Можно даже сказать, что сочувствие глубокими бороздами испещрило его лицо.
— Ага! — пробормотал он. — Сестра архиепископа Кентерберийского, графиня Дашлей!
Хотя Великий Сыщик привык к сложной жизни аристократии, он тем не менее чувствовал, что в этом деле кроется интрига более запутанная, чем все, которые до тех пор встречались в его практике.
В дверь снова постучались.
В кабинет вошла графиня Дашлей. Она была закутана в меха.
Графиня была самая красивая женщина во всей Англии. Она вошла в комнату величественной походкой, величественным движением схватила стул и уселась на него своей самой величественной частью тела.
Затем она сняла с себя брильянтовую тиару, повесила ее на специальную вешалку для тиар, расстегнула жемчужное колье и повесила на специальную вешалку для жемчуга.
— Вы пришли поговорить со мною о Принце Вюртембергском? — спросил Великий Сыщик.