Искатель приключений. Книга 2
Шрифт:
— Ответ кардинала я передал моей госпоже, она прочла его…
— А потом?
— Потом удостоила сообщить мне и даже оставить у меня…
— Так что ответ кардинала у вас?..
— У меня.
— С вами?
— Со мной.
— И вы мне покажете его?
— Поневоле, когда вы так ужасно любопытны!..
И управитель, вынув из кармана бумагу с огромной красной печатью, подал ее Дюрану. Тот развернул с глубочайшим уважением и прочел вслух взволнованным и
«Любезная графиня,
Я сейчас получил вашу просьбу об одном честном человеке, в котором вы принимаете участие и для которого просите место префекта.
Я передам его высочеству регенту вашу просьбу и документы, но это только проформа. Считайте дело решенным.
Почитаю за особенное счастье, что могу доказать вам этим, любезная графиня, что у вас нет более усердного друга, как тот, который остается с горячностью
Вашим почтительнейшим слугою,
Дюбуа,
Кардинал-министр».
— О, если так… Если так… — пролепетал Дюран, почти обезумев от восторга. — Тогда это дело верное.
— Неужели вы еще сомневались? — спросил Рива с оскорбленным видом.
— О! Нет… Нет! — поспешил возразить купец. — Кардинал, кажется, совершенно предан графине! — прибавил он.
— О! Вполне! Ни в чем на свете он не отказывает ей, хотя вовсе ее не любит.
— Как? Он ее не любит?
— Скажу больше — ненавидит.
— Отчего?
— Это почти государственная тайна; значит, я не могу доверить ее никому.
— О! Мне… Мне…
— Ни вам и ни кому иному.
— Поверьте мне вашу тайну, Агамемнон, я буду нем как могила.
Рива не соглашался, Дюран настаивал, настаивал так неотступно и так долго, что управитель наконец согласился, что, впрочем, он делал всегда.
— Представьте себе, — сказал он, — что случай доставил графине страшное оружие, которым она может погубить министра.
— О! Это почти невероятно!
— Неужели вы этому не верите?
— Верю, верю, от всей души, но это все-таки не мешает, чтоб такое обстоятельство было невероятно.
— Я объяснюсь, и вы поймете…
Дюран удвоил внимание, Агамемнон продолжал:
— Первое условие для звания кардинала заключается в том, чтобы быть аббатом…
— В этом нет ни малейшего сомнения.
— Первое условие для звания аббата заключается в том, чтоб быть холостым.
— Это знают все.
— Да, но не все знают, что кардинал Дюбуа не может быть ни кардиналом, ни аббатом.
— О! О! Отчего?
— Оттого, что он женат.
— Женат…
— И жена его жива.
— Агамемнон, точно ли вы в этом уверены?
— Брачное свидетельство кардинала находится в руках
— Но это государственная тайна! — прошептал Дюран.
— Я вам говорил, мой милый… Сохраните эту тайну, советую вам… Потому что одно слово, сказанное неосторожно, может раскрыть двери Бастилии, из которой вы уже не выйдете.
Дюран побледнел, и зубы его застучали.
— Что с вами? — спросил Рива.
— Я боюсь.
— Чего?
— Бастилии…
— От вас зависит избавиться ее; молчите… И опасности не будет.
— Увы!.. — пролепетал Дюран. — Можно говорить во сне… А моя жена такая болтунья…
Разговор на этом прекратился.
На другой день Рива показал еще письмо, написанное правителем канцелярии регента по делам Парижа. Он требовал точнейших и подробнейших сведений об ученых открытиях и удивительных излечениях старого медика. Эти документы были необходимы, чтобы написать патент на орден Св. Михаила.
Все семейство Дюрана, на которое должна была разлиться такая великая честь, с поспешностью принялось за дело. Со всеми подробностями описали удивительные открытия доктора с их несравненными результатами, собрали свидетельства наследников его пациентов, и огромная кипа бумаг была представлена графине де Сент-Анилль. Теперь все было в порядке и дело должно было скакать на почтовых.
IX. Бриллианты
Но что подвигалось еще быстрее, чем хлопоты о приобретении звания префекта для Дюрана и ордена для его тестя, так это бесчисленные покупки графини де Сент-Анилль и ее дочери. Эти покупки доходили уже до шестидесяти тысяч франков. И все-таки Дюран, побуждаемый ненасытным аппетитом прибыли, который ничто не может удовлетворить у честных парижских купцов, ежедневно предлагал двум благородным дамам через своего превосходного друга Агамемнона Рива новые покупки. Изредка управитель заговаривал об уплате; но Дюран всегда отвечал:
— Неужели вы думаете, что мне нужны деньги?.. Вы мне заплатите через несколько дней… после свадьбы графа Сципиона и прелестной мадемуазель Артемизы… настоящей жемчужины красоты, честное слово!
И Рива, боясь оскорбить щекотливость друга своего Дюрана, не настаивал сверх меры.
Наконец графиня получила официальное известие, что граф Сципион через неделю будет в Париже, вместе с семейством испанского гранда первого класса, отца его прекрасной и знаменитой невесты. Это распространило живейшую радость во всем доме, и в первом и во втором этаже.