Искатель приключений

де Монтепен Ксавье

– Любезные друзья, выпейте в честь правосудия.

– От всего нашего сердца, – пролепетали стряпчие.

– Только, мои добрые друзья, – продолжал Рауль, – заметьте себе вот что: надо опорожнить разом весь стакан… Если вы приметесь пить во второй раз или оставите хоть каплю на дне, я тотчас же прикажу прострелить вам голову…

Стряпчие побледнели.

– Ну, – продолжал Рауль, – время не терпит, поторопитесь…

Пять или шесть пистолетов были направлены в головы приказных. Они решились, схватили гомерические кубки и, не останавливаясь, не переводя дух, осушили их до последней капли, прокричав по приказанию Рауля:

– В честь правосудия!..

Последствия

этого тоста были страшны и внезапны. Бледные лица стряпчих побагровели. Стаканы выпали из их ослабевших рук, и они все трое, задушенные алкоголем, покатились на пол… Если они еще не совсем умерли, то жизнь их уже не стоила и одного су…

– Когда приказные пьют в честь правосудия, – сказал Рауль в виде философического размышления, – всегда бы должны выходить подобные последствия…

Потом, обратившись к своим солдатам, которых чрезвычайно забавляли эти эпизодические сцены, он сказал:

– Друзья мои, я привел вас сюда затем, чтобы совершить свое мщение… Мое желание исполнилось, и, конечно, я не мог воображать, чтобы оно исполнилось так успешно и так блистательно. Отчасти вам я обязан всем этим и заплачу за это по-царски!..

Рауль бросил на стол тяжелый кошелек, наполненный золотом, и продолжал:

– Вы найдете в этом кошельке сумму, которую я обещал Ла-Розу, и даже сотню луидоров лишних… но это еще не все… подобная шита была бы весьма скудной, а повторяю, я хочу заплатить вам щедро… Замок, в котором мы находимся, принадлежит мне! Он мой по воле его благородного и последнего владельца… А я отдаю вам то, что он отдал мне… Все здесь принадлежит вам… берите… все ваше…

Крик радости вырвался у всех авантюристов.

– Пойдем грабить! – завопили они. – Славная добыча!..

И самые догадливые подхватили серебро, находившееся на столе.

– Клянусь моей гитарой и моей шпагой! – пробормотал Ла-Роз, засовывая в свои широкие карманы ложки и вилки. – У этого дворянина истинно высокие идеи! Приятно трудиться под его начальством…

Напевая первые стихи сентиментального куплета, он схватил свечку и побежал осматривать замок от погреба до чердака» чтобы награбить вдоволь, солдаты подражали его примеру, и скоро старый замок наполнился неистовыми и беспорядочными криками этих разбойников.

Между тем Рауль вышел из замка и быстро направился в ту сторону парка, где были привязаны лошади. Он вскочил на своего коня, галопом проскакал по улице деревни, по-прежнему спящей, и замедлил бег лошади только тогда, как выехал на вершину того пригорка, о котором мы уже говорили несколько раз и который возвышался над замком и парком. Тут он остановился и обернулся. Ночь была темная, и огромные черные тучи медленно катились по мрачному небу. В окнах замка виднелись огни, перебегавшие подобно тем блуждающим огонькам, которые бывают видимы на болотах.

Вдруг в окнах замка блеснул яркий свет, разгоравшийся все ярче и ярче… Рауль увидал, как к небу поднялся огромный столб дыма; скоро дым сделался гуще и темнее; миллионы искр брызнули из окон, как на фейерверке, и синее пламя, извиваясь подобно гигантской змее, обвило каменные карнизы и аспидную кровлю.

– Замок горит, – прошептал Рауль. – Я этого ожидал… так и должно быть… Благородный замок! Какой печальный конец! Но этого требовало правосудие.

Неподвижный, он продолжал смотреть. Пожар, которого никто не думал останавливать, увеличивался с каждой секундой. Вскоре все небо побагровело от зарева.

– Я сдержал мое обещание! – вскричал молодой человек. – Я принес сюда траур, кровь и огонь!

Потом, повернув, как бы с сожалением,

голову своей лошади, Рауль пустил ее в галоп по холму по направлению к деревне, которую оставил несколько часов тому назад. В гостинице он нашел Жака, который стоял во дворе и держал за поводья двух оседланных лошадей, как Рауль приказал ему. Предоставив своей лошади полную свободу вернуться в конюшню, Рауль вскочил на одну из лошадей, которых держал Жак, и вместе со своим верным слугой поскакал по дороге в Париж. Более двух часов господин и слуга скакали во всю прыть, не размениваясь ни одним словом. Наконец Рауль в первый раз оглянулся назад. Между замком Ла-Транблэ и тем местом, где он находился, было более пяти лье. Однако на горизонте было такое яркое зарево, как будто солнце готово было показаться из-за холмов.

– Ах, кавалер, – вскричал Жак, – какой там ужасный пожар!..

Рауль не отвечал на это замечание и опять пустил лошадь в галоп.

«Не слишком ли жестоко я отомстил?» – спрашивал он себя.

Если читателям нашим любопытно знать об участи виконта де Вертапюи, барона де Морнсуша и трех приказных – особ, достойных такой участи – мы расскажем о них.

Два сонаследника кавалера де Жакмэ остались в столовой совершенно без чувств вследствие страшного бичевания. Водка привела трех приказных точно в такое же состояние. С той минуты, как в замке начался грабеж, никто о них не заботился, Слуги убежали; разбойники старались забрать все, что возможно, и разбивали шкафы и комоды. Свечка, нечаянно поднесенная одним из них к занавеске, быстро развила пожар. Когда пламя и дым охватили столовую, страшный жар вывел из обморока виконта де Вертапюи и одного из стряпчих. Несчастные старались ползком добраться до лестницы; но пламя преграждало им путь. Им оставалась одна свободная дорога: окно, в которое они и бросились. Один разбил себе череп; другой – поясницу. Оба умерли на месте. Двое других стряпчих и барон де Морнсуш задохнулись от дыма.

Все пятеро были ужасные негодяи, как и кавалер де Жакмэ. Однако, как христиане, мы должны пожелать:

– Господь да помилует их души!..

Мы рассказали, что как только начался грабеж, все слуги убежали. Они подняли тревогу в деревне, рассказывая, что шайка разбойников и убийц ворвалась в замок, убила господ и, наверно, перережет и сожжет всю деревню. Это ужасное известие распространилось с быстротою молнии. Менее чем через четверть часа крестьяне вооружились, одни вилам». другие старыми заржавленными шпагами и карабинами. Эта импровизированная армия засела а парке в чаще деревьев. Добрые пикардийцы от всего сердца ненавидели новых владельцев замка и вовсе не намерены были мешать грабежу; но, боясь, чтобы разбойники не ворвались в их собственные жилища, решили истребить всю шайку бродяг, намеревавшихся, по словам лакеев, опустошить деревню точно гак же, как замок.

Поэтому, когда Ла-Роз и солдаты его, прогнанные пожаром, предполагали с богатой добычей возвратиться к своим лошадям, они вдруг услышали, к своему величайшему удивлению, залп из карабинов и на них, неизвестно откуда, посыпался град пуль. Двое из них упали. Остальные со шпагами в руках в бешенстве бросились обыскивать деревья и отвечали на выстрелы из карабинов выстрелами из пистолетов. Началась драка. Она была ужасна, но непродолжительна. Авантюристы были лучше вооружены, но на каждого приходилось по двадцать крестьян. Ла-Роз и его солдаты, окруженные со всех сторон, геройски сопротивлялись: но подавленные численностью, эти герои преступления должны были пасть, успев тем не менее положить на месте десятка два своих противников.