Искатель следов

Эмар Густав

Последние горячо поблагодарили его. Предусмотрительность индейца, который позаботился обо всем, давала им возможность смело отправиться в пустыню.

Через несколько минут все они уже спали глубоким сном.

Воспользуемся их сном и возвратимся к Красному Кедру.

Разбив стекло, бандит одним прыжком проник в комнату.

Донна Клара в испуге вскочила с постели и пронзительно вскрикнула, увидев неумолимого врага, неожиданно появившегося перед ней.

— Молчать! — прошипел угрожающим голосом Красный Кедр, замахиваясь на нее кинжалом, —

если только вы крикнете еще раз, я вас зарежу.

Бандит завернул несчастную девушку в ребосо, лежавшее на постели, взвалил ее на плечи и через окно спустился со своей ношей на улицу.

Здесь к нему подошли его сообщники, и все направились к ранчо Койота.

Дорогой бандиты не встретили никого.

Гарот отворил дверь, зажег свечу, и похитители вошли в дом, заперев дверь на засов.

Красный Кедр отнес полубесчувственную донну Клару в комнату, положил на кровать, вышел в залу и запер за собой дверь.

— Ну, — весело сказал он, — дело сделано, овечка опять в овчарне. Верно я говорю, преподобный отче? Будем надеяться, что на этот раз она уже не ускользнет от нас.

Монах улыбнулся.

— По-моему, нам надо как можно скорее уходить отсюда, — сказал он.

— Почему?

— Потому что они знают теперь это местечко и, наверное, скоро снова явятся сюда.

Скваттер пожал плечами.

— Слушайте, брат Амбросио, — сказал он, делая на своем лице гримасу, долженствовавшую изображать улыбку, — я наверняка могу сказать вам, что, несмотря на всю свою подлость, вы умрете в шкуре дурака, если только раньше с вас не сдерут эту шкуру с живого, в чем нет ничего невозможного.

Монах вздрогнул: веселость Красного Кедра имела ту особенность, что в этом настроении он был еще более ужасен, чем в гневе.

Скваттер сел на скамью и, повернувшись к гамбусино, грубым голосом крикнул ему:

— Водки!

Гарот налил кружку мескаля и поставил ее на стол перед Красным Кедром.

Последний поднес кружку ко рту и пил до тех пор, пока у него не захватило дыхание.

— Гм! — проговорил он, щелкая языком. — Хорошая это штука, когда тебе жарко и хочется пить. Ну, а теперь слушайте, что я вам буду говорить и, если вам дорога собственная шкура, советую вам исполнить все именно так, как я вам скажу.

Слушатели в ответ молча наклонили головы.

— Ты, Натан, — продолжал скваттер, — пойдешь со мной. Тебе незачем оставаться здесь, тогда как ты очень нужен в Серро-Прието, где стоят лагерем наши товарищи.

— Я пойду вместе с вами, — послушно отвечал молодой человек.

— Хорошо. Ну, а теперь вы двое зарубите себе на носу следующее. Нашим врагам даже и в голову не придет, что я сделал такую, по их мнению, глупость и привел пленницу опять сюда. Они ни за что не догадаются об этом, и поэтому можете быть уверены, что вас никто здесь не потревожит. Завтра, как только взойдет луна, вы заставите маленькую дурочку надеть индейскую одежду, посадите ее на лошадь и отправитесь ко мне в Серро-Прието. Как только вы приедете,

мы сейчас же тронемся в путь.

— Хорошо, — отвечал брат Амбросио, — мы постараемся.

— Смотрите и помните, что иначе я не дам ни одного квартильо за вашу проклятую шкуру, преподобный отец.

Закончив разговор этими любезными словами, скваттер схватил кружку мескаля, залпом допил ее и бросил через всю комнату в угол, где она разбилась вдребезги. Это доставило очень большое удовольствие бандиту.

— Ну, а теперь прощайте!.. Завтра увидимся! — сказал он. — Пойдем, Натан.

— До свиданья! — ответили ему монах и гамбусино.

Скваттер и его сын вышли из ранчо и молча пошли рядом. Невеселые мысли теснились у них в голове.

Скоро они вышли из города. Ночь была темная, но эта темнота, по-видимому, нисколько не смущала скваттеров, которые и ночью умели так же хорошо ориентироваться, как днем.

Так шли они довольно долго, закинув винтовки за плечи и не обмениваясь ни одним словом, в то же время чутко прислушиваясь ко всякому шороху и пристально вглядываясь в окружавший их мрак.

Вдруг они услышали шаги человека, идущего навстречу.

Скваттеры взялись за винтовки, так как еще не знали, кого им посылает судьба.

В ту минуту, когда в ночной тиши раздалось щелканье взводимых курков, послышался и голос приближавшегося человека, хотя его все еще не было видно.

— Пусть мои братья не стреляют: они убьют друга.

Слова эти были произнесены на языке апачей, хорошо знакомом скваттерам.

— Это индеец, — проговорил Натан.

— Неужели ты думаешь, что я не узнал его? — грубо возразил Красный Кедр, затем он ответил на том же языке: — В пустыне ночью нет друзей. Пусть мой брат сойдет с дороги, иначе я убью его, как койота.

— Так вот как встречает Людоед того, кого Станапат, великий сашем апачей, посылает ему в проводники? В таком случае, прощайте, я ухожу.

— Подождите минуту, by God! — крикнул индейцу скваттер, опуская винтовку и подавая знак сыну последовать его примеру. — Я ведь не знал, кто вы такой… Идите смело, брат, не бойтесь ничего, я давно уже жду вас.

Индеец подошел. Он был одет и раскрашен как апачский воин, одним словом, он был так хорошо переодет, что даже сам Валентин не узнал бы в нем своего друга Орлиное Перо, вождя корасов, так мастерски изменившего свою наружность.

Красный Кедр, обрадованный приходом проводника, оказал ему самый радушный прием.

Скваттер давно уже знал Станапата, великого сашема одного из самых свирепых индейских племен, бродящих по безграничным пустыням Рио-Хилы, и с которым мы скоро познакомимся.

Задав несколько вопросов, на которые Орлиное Перо отвечал без всякого замешательства, Красный Кедр убедился, что перед ним действительно тот самый человек, которого вождь апачей обещал прислать ему, и, отбросив в сторону всякую осторожность, дружески стал разговаривать с ним, расспрашивая о некоторых знакомых ему воинах.