Искатель. 1961-1991. Антология
Шрифт:
— Угу. — Ведь так, подумал Лепски, чего доброго и давление подскочит. — Это моя работа. И мое чертово… мое время — это не ваша забота… так что говорите.
— Ого! Ну тут и жарища! — Она встала, вильнула бедрами, чуть оттянула мини-юбку, давая скрытой части тела подышать, и снова уселась. — Мистер детектив, а вы женаты?
— Женат, — сказал Лепски, совсем отчаявшись.
Она наклонилась вперед и доверительно зашептала:
— Тогда вы поймете. Эти одноразовые трусики — кошмар какой-то, хоть снимай!
У Лепски глаза
— А ваша жена когда-нибудь жалуется? — спросила девушка.
— Менди! — прохрипел Лепски. — Прошу вас, скажите, зачем вы сюда пришли?
— Ого! Ой, извините. Вы уж на меня не серчайте. Я немножко с приветом. Так вы правда хотите знать… без смеха?
— Валяйте! — распорядился Лепски голосом, который удивил бы говорящего скворца.
— Ну, в общем, я видела этого парня. Такой конфетка! — Она наклонилась вперед, передняя часть платья чуть провисла, и Лепски на мгновение открылись ее груди во всем своем великолепии. — Я вообще-то к темненьким дышу ровно. Да нет, не думайте, я против цветных ничего не имею. Понимаете? Но дышу к ним ровно. Как правило. Но и на старуху бывает… В общем, мужик он и есть мужик, а этот был просто глаз не оторвать.
Лепски издал звук, какой издает потревоженный улей.
— Когда вы видели этого человека, Менди?
— Сразу после этой кошмарной стрельбы. Она меня разбудила… стрельба. Ну, и весь шум и гам, что был потом. — Она подтянула бретельку бюстгальтера. — Когда я просыпаюсь, я вообще не человек. У вас так бывает? Ну вот совсем ты не человек… глаза будто смолой залепили… голова будто чугунная?
Пальцы Лепски превратились в крюки.
— Вы видели этого человека на автостоянке?
— Ну, там люди носились взад-вперед… знаете что?
— Я вас слушаю.
— Я тогда этих людей увидала, думаю, прямо как мексиканские бобы-попрыгунчики… знаете, прыгают, как живые… дети всегда от них в отпаде.
Лепски издал звук, какой издает циркулярная пила, когда натыкается на сучок.
Менди уставилась на него.
— Моя мама учила, если сделаешь такой звук, надо сказать «пардон».
Лепски опустил глаза в свой блокнот, крепко-накрепко взял себя в руки и после небольшой паузы произнес:
— Ну, ладно, люди прыгали, как мексиканские бобы-попрыгунчики. Что было дальше?
— Этот бедняжка фараон… то есть полицейский… он там лежал. Ну, тут уж сон с меня в момент слетел. Еще бы! Глаза чуть наружу не выскочили! И тут этот красавчик вылезает из машины!
Лепски откинулся назад на стуле. Чтобы успокоиться, промурлыкал про себя несколько тактов из национального гимна.
— Вы видели, как из машины, стоявшей на стоянке, вылез человек?
Она широко раскрыла глаза.
— Ну да, я разве что-то другое сказала? Это самое. Вообще-то я иногда брякну сама не знаю что. — Она приподнялась со стула, проделала какие-то манипуляции с юбкой, вызвав живейший интерес всех, кто был в комнате, и снова села. — С вами-то,
Лепски ослабил узел галстука.
— Такой нет.
— А вот меня она достает все время. Прямо мучаюсь из-за этого.
— Так вы сказали, что видели, как из машины на автостоянке вылез человек. Именно с этим вы сюда пришли?
— Ну да, девочки меня прямо вытолкали, надо, говорят, полиции про это рассказать. — Она нервно хихикнула. — Нет, правда извините. Я так и знала, что только время у вас отниму, но девочки…
— Никакого времени вы у меня не отняли, — прервал ее Лепски. — Я тут для того и сижу, чтобы собирать сведения. — Он быстро что-то записал на листе бумаги, потом подтолкнул его к девушке. — Здесь написано, что из машины на автостоянке, где убили полицейского Макнейла, вылез цветной человек, вы это видели своими глазами. Правильно?
Близоруко сощурившись, она вгляделась в написанные им строчки, потом кивнула.
— Вроде бы правильно, но, может, еще надо добавить, что это была моя машина, и у нее разряжен аккумулятор, и она стоит себе без дела уже целый месяц?
Лицо Лепски покрылось испариной. Еще чуть-чуть и он упустил бы что-то по-настоящему важное, а все потому, что совсем отупел от потока бессмысленной информации.
— Повторите, пожалуйста.
Менди повторила последнюю фразу.
— Поэтому-то девочки меня к вам и вытолкали, а я говорю, да вы что, меня там за чокнутую примут.
— Никто не принимает вас за чокнутую, — заверил ее Лепски. — Теперь подробнее расскажите, что именно вы видели.
Глаза ее снова округлились.
— Но я вам уже все сказала.
— Пожалуйста, повторите все снова.
— Господи! Неужто это так важно?
— Вполне возможно, — сказал Лепски, прикладывая влажному лицу платок. — Вполне возможно.
Через два часа шеф полиции Террелл вошел в кабине мэра Хэдли.
Хэдли бледный и изможденный, только что повесил телефонную трубку. Три часа он без передышки выслушивал истерические вопли своих богатых друзей, каждый из них требовал одного: пусть полиция меня защитит! Каждый думал только о себе, и этот нахрапистый эгоизм привел мэра в ярость. Поэтому сейчас, увидев Террелла, он вздохнул с облегчением.
— Проклятье! Ты знаешь, что люди пачками уезжают из города… как беженцы!
— Что ж мы теперь из-за них убиваться будем? — спросил Террелл, усаживаясь в кресло.
— Да это же неслыханно! Как ты можешь… конечно, мы должны из-за них убиваться!
— У нас есть первая зацепка.
Хэдли пристально посмотрел на него, потом, оживившись, подался вперед.
— Зацепка? Какая?
— Есть описание убийцы. Я ведь говорил тебе, будем копать, что-то обязательно подвернется, но даже я не ждал результатов так быстро.