Искатель. 1963. Выпуск №6

Рони-старший Жозеф Анри

На лестнице, ведущей во двор замка, стояли молчаливые, как статуи, слуги с факелами в руках. Ночь была безветренной. Пламя факелов горело ровно, и сизый дым от них поднимался прямо вверх.

Хозяин виллы вместе с гостями спустился во двор, обнесенный каменной стеной, и церемонно простился с командирами, словно они и не были военными.

Первым к площадке у лестницы подъехал «мерседес», который привез Педро, Хезуса и Антонио (комиссар за весь вечер не проронил ни слова). В гулкой тишине внутреннего двора виллы неожиданно громко хлопнули дверцы машины, и, мягко зашуршав мотором, она выехала

на дорогу.

Педро думал о том, что впервые за все время своего пребывания в Испании он не слышит разговоров о наступлении, а видит дела. Идет переформирование частей, прибывает оружие. Советское оружие. Правительство Блюма выпихнуло его сквозь щелку приоткрытой границы. Этот социалист совершил сразу две спекуляции: показал свое «великодушие» по отношению к Испании и тут же, на окрик сторонников «невмешательства», еще плотнее запер кордон.

«Будет, будет наступление! — думал советник. — Серьезное и продуманное. Судя по всему, пожалуй, крупнейшее за все время! И это сейчас, когда о республиканской Испании, похоронив ее заранее, иные газеты уже почти перестали писать.

Ох, как нужно сейчас наступление! И оно будет!»

Педро покосился на Антонио и Хезуса. У них на губах бродили тихие удовлетворенные улыбки.

* * *

Никогда Педро не видел такой луны. Она висела низко и была багровой и неестественно огромной, как больной зуб. Два узких темных облака перечеркивали ее диск. От этого она выглядела еще более зловещей.

Перед тем как прорвать кряж Каталонских гор, Эбро течет почти точно с запада на восток. Луна висела прямо на западе и светила вдоль течения Эбро. Выше от того места, где на горячем песке прибрежного холмика лежали Педро и Хезус, река напоминала полуостывший расплавленный металл, еще способный течь, а ниже вода будто застывала и уходила вдаль черной неширокой и почти прямой лентой.

Дышать было трудно. Раскаленный за день и еще не успевший остыть воздух казался разреженным. И в какое-то мгновенье Педро позавидовал бойцам, которые находились сейчас там, у воды, около старых рыбачьих лодок. Бойцы ждали сигнала к переправе, к началу наступления на тот, занятый фашистами берег. Он выглядел высоким и темным, как стена крепости.

— Уже пошли? — спросил Педро.

— Нет еще.

Командир и советник, сами не зная почему, разговаривали шепотом. Нервы были напряжены.

— Пошли!..

Это выдохнул Хезус.

— Не-ет… Показалось, — Педро почти прикоснулся щекой к горячему песку. Так можно было лучше разглядеть лодки у берега.

— Пошли! Пошли!

— Да. А светло. Очень светло! — забеспокоился Педро. — Луна-то…

— А может быть, так даже лучше, консехеро? Фашисты чувствуют себя в безопасности!

Черные силуэты лодок уже преодолели почти четверть расстояния до того берега. Оставалось еще метров сто. Крепостная стена с той стороны молчала.

Педро так напряг слух, что услышал, как по-кабаньи поворкивает под берегом вода.

— Подходят, — прошептал Хезус.

Зрение Хезуса было острое. Советник увидел лодки вновь, лишь когда они, возвращаясь за новыми бойцами, вышли на стрежень и багровый свет луны чуть подсветил их.

На том берегу было по-прежнему тихо.

Педро сел.

— Ну вот,

Хезус. Скоро наш черед.

Сел и Хезус.

— Да. Все хорошо началось.

Вслед за второй партией бойцов на ту сторону должны были перебраться саперы, чтобы навести переправу, которая днем станет мишенью для франкистской артиллерии и самолетов, — ложную переправу, наплавную. По ней пройдут первые танки. А на следующую ночь саперы наведут ту, подтопленную, которую придумал Хезус.

— Пошли, — сказал Педро.

— Подожди, консехеро. Почему там так тихо?

— Все в порядке.

— Подожди, консехеро.

— Не волнуйся.

На правом берегу, где-то уже вдали от крепостной степы, вспыхнул огонек.

— Видишь, Педро?

— Вижу.

Донесся звук выстрела. Одновременно к Хезусу подошел связной и доложил, что разведка обнаружила противника в двух километрах от берега Эбро.

— Теперь пошли, — поднялся Хезус.

Огоньки на том берегу замелькали в темноте. Ярко вспыхнул первый взрыв гранаты.

Еще несколько минут назад казавшийся пустынным, левый берег ожил. Навстречу Хезусу и Педро попадались артиллеристы, катившие орудия к переправе. Пушки увязали по ступицу колес в песке. Слышались негромкие слова команд на разных языках. Педро улавливал испанскую, французскую, английскую и немецкую речь.

Лодки подошли в третий раз. За ними потянулись неуклюжие и неповоротливые понтоны. Саперы поругивались в темноте. Но спешки или неразберихи не было. Каждый проходивший мимо них боец — чувствовалось — знает, куда и зачем он идет.

Когда мост был собран, Хезус прошел на понтоны, осмотрел еще раз, хорошо ли они закреплены и выдержат ли нагрузку танков. Пехота уже двигалась на тот берег. Вода хлюпала у понтонов.

Потом регулировщик остановил пехоту. К мосту осторожно подъехала трехтонка, груженная ящиками. Мотор ее нервно пофыркивал. Водитель, видно, побаивался.

— Давай! Давай! — закричал регулировщик.

Машина, качнувшись, въехала на мост передними колесами, заурчала на разные лады мотором и еще раз качнулась, став на понтоны всеми четырьмя. И снова шофер остановил машину, а потом, наверное собравшись с духом, повел трехтонку по мосту.

Вода, быстрая и черная, слышнее зашуршала, заскрипели доски.

— Давай! Давай! — снова закричал регулировщик.

Луна зашла, и теперь очертания машины виделись серебристыми контурами в свете звезд.

— Прошла. Машина на том берегу, — сказал Хезус. — Мост выдержит и танки. А ты как думаешь, консехеро?

— Пройдут. — И посмотрел на часы. Стрелки на светящемся циферблате показывали ровно четыре. Через четверть часа к переправе должны подойти танки. Педро был уверен: подойдут вовремя. В этом наступлении все происходило вовремя — по действиям войск можно было проверять часы.