Искатель. 1964. Выпуск №1
Шрифт:
А потом в конце концов — хотя я в этом и не хотел признаться самому себе — нужно было и мне немного проветрить голову от назойливых мыслей, рассеяться, переключиться на что-нибудь далекое от загадок моего Уранополиса.
Отправились мы в пещеру рано утром, запасшись, как полагается, фонарями, свечками, веревками. Тут совершенно неожиданно оказалось, что мой ближайший помощник из студентов, Алик Рогов, давно увлекается спелеологией и облазил немало пещер в Подмосковье и на Кавказе. Так что я ему поручил все
До пещеры оказалось с полкилометра. Вход в нее прятался в густых зарослях кустарника. Приметой служил белый известковый камень, оставленный здесь Михаилом.
Из тесного входа тянуло сырым холодком. Свет наших фонариков проникал туда всего метра на три, не больше. Дальше все пряталось в темноте.
— Да, клаустрофобией из вас никто не страдает? — вдруг спросил Алик.
— Чем, чем?
— Ну, клаустрофобией… Боязнью закрытого пространства. Есть такая болезнь. Смотрите, а то под землей плохо придется.
Мы переглянулись. Ничего себе, приятное напутствие!..
Гуськом, подталкивая друг друга, мы начали, пригнувшись, спускаться по пологому тоннелю. Чуть забудешься и неосторожно поднимешь голову, как больно стукаешься о мокрые выступы скалы.
Но вот ход немного расширился, можно было выпрямиться во весь рост. Подняв над головой фонарики и свечи, мы осмотрелись. В небольшом гроте смутно белели глыбы известняка в желтоватых грязных потеках. Одна из них преграждала дальнейший путь. Лишь с трудом, бочком, удалось протиснуться в узкую щель между этой глыбой и мокрой стеной пещеры.
Я впервые забирался под землю и, признаться, чувствовал себя не очень уютно. Да и все притихли, перекликались почему-то шепотом, девчата жались друг к другу.
Наши громадные уродливые тени плясали и дергались по стенам пещеры, а порой, при резком повороте, словно бросались нам навстречу, заставляя девчат испуганно взвизгивать. Под ногами хлюпала холодная грязь. Она налипала на ботинки, идти с каждым шагом становилось все труднее. Я проклинал себя: завтра наверняка многие схватят насморк, раскиснут и будут работать, словно сонные мухи.
Идущие впереди Алик Рогов и Михаил вдруг так резко останавливаются, что мы тычемся в их спины.
— Что такое?
— Чего встали?
— Там снежный человек, уа!
— Тихо! — зычно провозглашает Михаил. — Впереди — распутье, — как в сказке. Три лазейки. Требуется отгадать, какая из них нам больше подходит. Совещание витязей считаю открытым.
В самом деле: дальше тоннель разделяется на три рукава. По какому из них идти? Конечно, сразу начинаются споры:
— Давайте направо, там пролезть легче.
— Нет, надо налево…
— Пусть Алик решает.
Алик присаживается на корточки и колдует со свечой, то опуская ее к самому полу пещеры, то приподнимая повыше. Тоненький язычок пламени беспорядочно
— По-моему, следует повернуть направо, — не очень решительно говорит, наконец, Алик. — Оттуда сильнее тяга воздуха, возможно, там выход.
Вслед за Аликом мы один за другим лезем дальше. В душе я надеюсь, что и этот ход окажется ложным или непроходимым, тогда можно будет с чистой совестью предложить всем возвращаться обратно. Но узкий лаз опять расширяется, уже можно выпрямиться, не рискуя набить на лбу шишку о сталактиты. Придется лезть дальше.
Снова под ногами хлюпает грязь. Становится труднее дышать. Низкий свод пещеры давит, заставляет все время непроизвольно втягивать голову в плечи. Или это у меня начинается приступ той самой клаустрофобии, которой пугал нас Алик?
Впереди неожиданно раздается плеск воды и вскрик Алика. Все опять останавливаются, натыкаясь на спины друг друга.
— Осторожно, впереди вода! — предупреждает Алик. — Я не заметил и влопался.
— Промочил ноги?
— Да я их давно промочил, уже высыхать стали. А теперь снова.
Осторожно, придерживаясь друг за друга, мы собираемся возле Алика. Кто-то из девчат все-таки тоже попадает в воду, извещая об этом всех громким взвизгом. А вода и вправду совсем не заметна. Только когда наклонишься со свечой, становится видно, как отражается в зеркальной черной глади трепещущий язычок пламени.
Коридор тут расширяется, образуя небольшой зал. Но дальше дороги нет. Весь зал занимает подземное озеро.
Мишка разочарованно крякает, а я рад, что наш подземный поход, кажется, кончен.
— А вот автограф пещерного человека! — торжественно провозглашает Михаил, попытавшийся все-таки пробраться еще немножко дальше по узкой кромке берега.
При свете нескольких поднесенных свечей на мокрой стене сияет надпись корявыми белыми буквами:
«Вася Хариков и Паша Буравко были здесь 10.07.62 года. И вам того желаем!»
— Ладно, давайте двигаться назад, — сказал я. — Или кто-нибудь тоже хочет оставить здесь свой автограф?
Все довольно охотно начали собираться в обратный путь. Но…
— Интересно было бы нырнуть в это озеро, — с вожделением проговорил неугомонный Алик. — Может, пещера тянется дальше?
Разумеется, Мишка сейчас же загорелся.
— Слушайте! У нас же есть акваланги, давайте принесем их сюда и нырнем! — предложил он с торжественным видом новоявленного Архимеда.
Глаза у всех так загорелись, что, похоже, в пещере даже стало светлее. Я поспешил вмешаться:
— Нет уж, пусть этим занимаются специалисты, спортсмены-пещерники. А мы сюда приехали работать на раскопках, а не в подземные озера нырять. Кто хочет получить немедленно расчет — пожалуйста!