Искатель. 1964. Выпуск №3
Шрифт:
Один только дядя Федя продолжал настаивать на своем: пришельцы из антимира. Его теория будоражила воображение писателей-фантастов, и о следах в клубном зале начали писать повести и рассказы. Один кинорежиссер даже поставил фантастический кинофильм без главного действующего лица, где то на паркете, то на песке, то на снегу то и дело появлялись следы. После всех споров был сделан окончательный вывод: либо никаких следов вообще не было, либо они имели вполне земное происхождение. За давностью следов причины, их вызывавшие, установить со всей определенностью невозможно.
А дядя Федя до сих пор упорно твердит, что его теория единственно правильная.
ИЗ
Известно немало рассказов о «кораблях-призраках», покинутых своими экипажами, одиноких кораблях, скитавшихся в океанах по воле течений и ветров. Но, представьте себе, оказывается, и в наш век такой корабль-бродяга существует. Он, как рассказывает польский журнал «Morze», скитается по прихоти стихий и своему собственному «нелюдимому характеру» уже больше тридцати лет!
В июле 1931 года небольшой, но крепкий канадский пароход «Байчимо» вышел из Ванкувера в свой обычный рейс на север. В полярных поселках «Байчимо» оставлял припасы, а грузил пушнину. На обратном пути пароход был застигнут ранней зимой и попал в ледяной плен. Основную часть команды снял самолет, а несколько человек во главе с капитаном сошли на берег ближайшего острова, чтобы следить за судном и его грузом до следующей весны.
Однажды после жестокого ноябрьского шторма пароход исчез. Думали, что он раздавлен льдами и затонул, но вскоре эскимосы сообщили, что видели его в 45 милях к юго-западу от этого места. Добраться до своего судна команда, однако, не сумела. В марте следующего года местный охотник заметил «Байчимо» дрейфующим вместе с ледяным полем у острова Гершель. Вызволить судно тем летом не удалось. Еще через год группа эскимосов, поднявшись на борт «Байчимо», из-за вьюги провела на нем без пищи девять дней и при первой возможности его покинула. В последующие годы «Байчимо» видели вновь и вновь, каждый раз в другом, неожиданном месте. Судно стойко сопротивлялось льдам и штормам. В 1939 году была организована еще одна спасательная экспедиция — жаль ведь оставлять Арктике исправное судно, но по-прежнему ничего не вышло.
В 1963 году «Байчимо», блуждающее по Ледовитому океану, наблюдали в море Бофорта.
Признаки старости у давно не существующих моллюсков, самые древние в мире паразиты, укусы на теле морской звезды почтенного возраста, характерные переломы костей у древних ящеров, деятельность давно не существующих болезнетворных микробов…
Этими, казалось бы, странными вопросами занимается один из разделов науки палеонтологии — папеопатология. Недавно венгерский ученый А. Таснади-Кубацка выпустил солидный труд, посвященный папеопатологии.
В уссурийской тайге растет бархатное дерево, имеющее ценное практическое
Любимое лакомство голубой сороки — созревающие осенью черновато-синие ягоды бархатного дерева. Не доказано, что доисторическая птица сохранилась потому, что природа на протяжении тысячелетий заботливо оберегала ее стол. Зато доказано нечто обратное.
Большой знаток приморской природы профессор А. И. Куренцов заметил, что голубая сорока создает под стогами, под кучами палых листьев и просто в земле зимний запас ягод бархатного дерева. Многие тайники потом ей уже не удается найти. А весной на месте зарытых кладов поднимаются нежные ростки и возникают целые плантации ценного дерева. Так сорока разводит лес.
Зря пословица ославила ее пустопорожней болтушкой!
Вадим ОХОТНИКОВ
ШОРОХИ ПОД ЗЕМЛЕЙ
В. Охотников много лет вел исследовательскую и изобретательскую работу в области радиотехники и электроакустики, в частности по звукозаписывающей аппаратуре и радиоуправляемым механизмам. Эти проблемы, которыми занимался автор как научный работник, и послужили темами его рассказов.
«Шорохи под землей» — рассказ, опубликованный в 1947 году в первой книге В. Охотникова «На грани возможного». Книга вышла в издательстве «Молодая гвардия».
Рассказ заново отредактирован автором для «Искателя».
— Слышал я его уже много раз… Понимаете, как будто кто-то невидимый ходит по половицам, и они тихо так поскрипывают. Шорох такой… очень странный!
Директор шахты пожал плечами.
— Пустяки, — сказал он. — Это чисто нервное… Да вы не волнуйтесь!
А про себя подумал: «Вот еще, кто бы мог ожидать? Такой здоровяк на вид — и вдруг психоз! Шорохи под землей чудятся», Петренко, приземистый и широкоплечий человек с загорелым лицом, нервно поднялся с места и принялся расхаживать по кабинету.
— Всегда в одно и то же время… — сказал он, останавливаясь перед директором и глядя на него в упор. — И движется. Тихо так шуршит и уходит куда-то вдаль…
— Пустяки, — повторил директор. — Горных духов, как известно, не бывает, а с непривычки в шахте мало ли чего не покажется! Я сам лет двадцать назад, когда первый раз в шахту спустился, помню, отбил здоровеннейший кусок карналита, он как рухнет! Так тут такой гул пошел, точно несколько человек к выходу побежало. «Ну, — думаю, — где-то обвал…» Прислушался: тихо. Это мой кусок, оказывается, грохот такой вызвал. Вы отдохните денек, да и за работу с новыми силами. А шорохи… Шут с ними! Под землей каких только звуков не бывает!
— Да нет же! — нетерпеливо возразил Петренко. — Вы не подумайте чего такого… Я сам много разных звуков слышал на своем веку. Недаром ведь акустическую аппаратуру изобретаю. Вы знаете, что чувствительность прибора, с которым я сейчас работаю, очень велика. Мы слышим, как двигаются электровозы, работают врубовые машины, — и все это на расстоянии многих километров. Один раз, представьте себе, совершенно отчетливо услышали шум подземной реки. Реки, которую не видел ни один человеческий глаз. Но то, что слышится теперь… Вы меня извините, это очень странно. Я просто теряюсь в догадках.