Искатель. 1965. Выпуск №3

Сименон Жорж

Отец выглянул из окопа:

— Ложись!

Два тела в солдатских шинелях крепко прижались к стенке окопа. От взрыва стенка пошатнулась — будто кто-то покачал землю.

Бомба разорвалась совсем близко, и ход сообщения с одной стороны завалило.

На какое-то мгновение стало тихо. Потом тишину прорезал рев моторов самолета, который уходил вверх. А следующий «юнкерс» уже нацеливался на окоп.

— Батя! — с тревогой крикнул сын.

— Не бойся! Прижимайся к земле. Она не выдаст. Третьего дня они нас часа два тут молотили. И вдоль окопа и поперек. А мы сидим себе и посматриваем.

После каждого взрыва сын

выглядывал из окопа, провожая взглядом «юнкерс», который поднимался ввысь и занимал свое место в карусели. Впрочем, строй самолетов теперь больше был похож на чертово колесо, которое крутилось и крутилось под грохот взрывов.

Стенки окопа обваливались.

— А может, перебраться отсюда в другое место?

— Не бойся! — подбодрил отец. — Не пропадем.

У сына алым румянцем горели щеки, он все чаще выглядывал из окопа. Не на них ли летит следующий? Казалось, все самолеты летят точно на их окоп и сейчас бомбы разорвутся здесь.

Завалило ход сообщения справа.

— Батя! — взмолился сын. — Завалит. Бежим!

— Нельзя, — твердо сказал отец. — Как только выскочишь из окопа, он из пулеметов. Надо сидеть и не выказываться.

А сыну даже в промежутках между взрывами казалось, что земля гудит. Хотелось выглянуть из окопа. И он опять выглянул, увидел пикирующий самолет и широко раскрытыми глазами смотрел на него. Он поверил, что «юнкерс» летит точно на него, — вскочил и стал карабкаться по мягкой, только что насыпанной земле.

— Стой! — отец тоже вскочил на ноги, в два прыжка настиг сына и, схватив его за ворот шинели, с силой бросил назад в окоп.

Послышался стук пулеметов.

Самолет пронесся над окопом. Тело отца сползало вниз по мягкой земле.

— Батя! — закричал сын и подхватил отца под руки. — Что же это такое, батя!

Потом взглянул вверх. Самолет был уже далеко. Но на крыльях его еще можно было прочесть цифру «32».

Сын постоял на коленях перед отцом, потом схватил автомат и стал неистово стрелять по спускающемуся «юнкерсу». Но самолету выстрелы не мешали.

Сын отбросил в сторону автомат, быстро пополз вдоль хода сообщения. Как только кончился завал, он прыгнул в траншею и побежал туда, где были люди. Он бежал, как слепой, спотыкаясь о ящики, доски. Кто-то крикнул:

— Ложись! Ложись, говорю!

Но сын не слышал. Он искал противотанковое ружье.

Кто-то схватил его за рукав, чтобы пригнуть к земле. Ом вырвался и, наконец, увидел то, что искал. Высокий сержант в каске, оперевшись на бруствер, стрелял из «ПТР» по самолету.

Двумя руками сын схватил ружье и потянул к себе.

— Ты что! Офанарел? — крикнул сержант.

— Дай! — повторил молодой солдат и заплакал.

Сержант разжал руки.

Сын закинул ружье на плечо и бросился обратно. Ему снова кричали: «Ложись!». Он опять не слышал.

Отец лежал все так же, на спине. Казалось, что широко открытыми глазами он смотрит в небо.

Сын положил ружье на бруствер и взглянул на чертово колесо.

К земле приближался очередной «юнкерс». Сын прикинул глазом прицел, стараясь поймать на мушку кабину пилота. Вгляделся в цифру на крыльях. Шестнадцать! Не тот!

Он пристально вглядывался в следующий «юнкерс». На его крыле была цифра «25».

У солдата был только один патрон. Он ждал тридцать второй.

И тот появился.

Сердце застучало, пальцы правой руки нащупали курок. Мушка

ружья следовала точно за кабиной пилота. С каждой секундой самолет становился все больше и кабина пилота увеличивалась в размере.

Ружье сильно толкнуло в плечо.

Самолет промчался над окопом, ударился о землю и взорвался. Сначала над ним взметнулся черный дым. Потом показались красные языки огня.

Сын осторожно присел на корточки рядом с отцом.

— Сбил я его, батя! — сказал он.

Потом сын закрыл отцу глаза и, взяв в руки автомат, стал ждать атаки.

Эдвин РОЗЛУБИРСКИЙ

МЕСТЬ ЗА ПАВЯК

Эдвин Розлубирский — один из организаторов партизанского отряда на территории Келецкого воеводства в 1942 году, а затем — активный участник варшавского подполья, боровшегося с гитлеровскими оккупантами.

В Издательстве министерства обороны Польской Народной Республики вышла документальная повесть Эдвина Розлубирского «Гости в сумерках». Мы печатаем отрывки из этой повести.

Рисунки В. НЕМУХИНА

Осенью 1943 года гитлеровский фронт на востоке трещал по всем швам. Фашистские войска отступали «на заранее приготовленные позиции». Так объясняла военные неудачи грязная газетенка «Новый варшавский курьер», прозванная в народе «гадючкой».

В эту осень особенно усилился террор. Стены домов Варшавы пестрели плакатами с длинными списками фамилий поляков, расстрелянных на улицах, замученных в подвалах гестапо на Шухе и Павяке, убитых в развалинах гетто. Улицы были запружены усиленными патрулями жандармов и эсэсовцев. Прохожих останавливали грозным окриком: «Стой! Руки вверх!» Людей обыскивали на вокзалах, на улицах, в магазинах. Ночью подкованным сапогом или прикладом стучали в двери квартир: «Открыть!..» После обыска всех увозили в тюрьму на Павяк, откуда прямая дорога была в Освенцим или сразу же на казнь. Людей забирали за все и ни за что: за нелегальную газету, за гильзу от патрона, завалявшуюся среди хлама, за стеклограф, за кобуру от пистолета…

В этих тяжелых условиях, когда даже передвижение по городу с оружием считалось невозможным, командование Гвардии Людовой решило отомстить за расстрелянных на улицах, за убитых на Павяке и Шухе.

Была проведена разведка с целью найти подходящий объект для ответной операции. Выбор пал на ночной ресторан («Только для СС и полицейских в форме»), который находился на углу улиц Кручей и Новоградской. Подготовка и взрыв ресторана были поручены одной из боевых групп Союза борьбы молодежи.

Это было вскоре после моего приезда из Келецкого воеводства. В Варшаве я узнал, что должен принять участие в формировании специального молодежного батальона. С момента создания Армии Людовой этот батальон влился в ее состав как первый штурмовой батальон.