Искатель. 1966. Выпуск №1

Брандис Евгений Павлович

— Пока восемь. Будем считать дальше…

За восьмой выплыла девятая, за нею десятая… Вскоре появилась и одиннадцатая…

Поднимаясь, «Сатурн» и луны приобретали серебристо-блестящий отлив. Стало светло, почти как на Земле в облачный день. Но это был совершенно иной свет… Некоторые луны начали уже опускаться, зато появились еще две новые…

— Это еще не все — завтра, Брайт, вы увидите солнце, по сравнению с которым наше дневное светило покажется жалким пигмеем!

— Почему?

— Солнце-геркулес! — вдохновенно

продолжал профессор. — Какой массой оно должно обладать, чтобы удерживать на таком близком от себя расстоянии эту гигантскую планету с ее спутниками!

— Но из чего вы заключаете, что они близки?

— Как «из чего»? — поразился профессор моей недогадливости. — А сила освещения «Сатурна» и лун? А температура сгружающей нас атмосферы?

«Сатурн» между тем приближался к зениту, сверкая, как полированное серебро. Окружавший его световой ореол образовал новое гигантское кольцо с исходившими радиально лучами, наподобие северного сияния. Оно заняло не менее трети неба. Ослепленные, мы могли продолжать свои наблюдения, только надев черные очки.

Луны приближались к горизонту и одна за другой исчезали. Перейдя свой зенит, «Сатурн» начал быстро опускаться. Ореол поблек, сила света уменьшалась, серебристый отлив становился матово-желтым.

— Я жду с нетерпением утра, — сказал профессор. — Ждать осталось недолго. Предлагаю вам, Брайт, поспать.

После непродолжительного спора я подчинился авторитету профессора и устроился на ночлег.

Спать почти не пришлось.

— Брайт, солнце!

В расплавленном металле горизонта красовался огромный багровый шар. Вершины гор горели в огне. Не теряя времени, мы достали приборы и занялись наблюдениями.

Внезапно подзорная труба выпала из рук профессора. Я обернулся. Джемс Брукс застыл с мутно-неподвижными глазами.

— Что с вами, мистер Брукс?

— Смотрите! — отрывисто бросил он, протянув вперед руку.

На горизонте лежало второе солнце, раз в десять больше первого!

Безмолвно наблюдали мы оба светила, пока выплывавшее из-за горизонта третье солнце не вернуло нам дар слова.

— Мистер Брукс! — закричал я. — Что это значит? Куда мы попали?…

Впечатление было потрясающее… Я схватил профессора за руку и тряс ее.

— Вот видите, Брайт! Я правильно предугадал мощный центр тяготения!

Волнение лишило нас работоспособности. К тому же становилось невыносимо жарко — надо было поискать тень. Но предварительно следовало заметить место, где находится по ту сторону пространства резонатор. Мы построили из камней холмик и воткнули в него деревянный стержень с тряпкой.

Расположенные неправильным треугольником, солнца стояли уже сравнительно высоко. Первое, средней величины, было несколько светлее нашего Солнца; второе, самое большое, имело оранжевый цвет; третье, меньшее из всех, испускало ослепительно белые лучи с фиолетовым оттенком.

Мы не снимали более темных

очков: море света было невыносимо для глаз. На поверхности почвы уже нельзя было различить никаких неровностей — все слилось в ослепительно сверкавшую белую равнину.

Мы поспешили укрыться в тени ближайших гор.

В тени стало несколько легче, но ненадолго: солнца поднимались все выше. Раскаленные шлемы пришлось давно снять и обвязать головы платками, а также сбросить все доспехи и верхнюю одежду. Кожа на руках была обожжена и мучительно горела. Самочувствие ухудшалось. А голод и жажда заставили нас легкомысленно покончить с провиантом и остатками воды.

— Придется вернуться на Землю, — сказал профессор. — Но теперь мы уже знаем, чем необходимо запастись, отправляясь сюда. Мы привлечем ряд лип, которые уже не сочтут нас более фантазерами и не побоятся примкнуть к нам. Мы сорганизуем большую международную экспедицию для исследования этой планеты. Это будет небывалым событием в истории человечества!

Едва волоча ноги, мы двинулись к исходному пункту.

— Включите резонатор! — скомандовал профессор.

Я стал вращать ручку магнето, ожидая открытия «люка» и шума искрящихся лучей. Но тишина не нарушалась.

— Дайте мне… проверить аппаратуру, — неестественно медленно произнес профессор.

Он проверял и пробовал, крутил и вращал, настраивал и перестраивал. И снова пробовал. Но ничто не помогало.

Томительно текли долгие минуты. Дрожащими руками профессор продолжал свою работу. Но все его попытки по-прежнему были бесплодны. Тогда он оставил магнето в покое и сел. Лицо его было бело, с висков сползали крупные капли пота.

— Все кончено, — хрипло проговорил он. — Мы не вернемся отсюда.

Солнца поднимались все выше. Я тряхнул отяжелевшей головой и сказал:

— Почему, дорогой мистер Брукс, вы потеряли всякую надежду? Быть может, в коттедже случайно прерван ток?

— Нет, — жестко отрезал он. — Причина несчастья гораздо страшнее и глубже, чем вы думаете. Мужайтесь и слушайте: пространства смещаются, а планеты летят в них с огромными скоростями. Уже миллионы миль отделяют нас от Земли.

Мы смолкли, покорно отдавшись судьбе. Потянулись часы мучительной жажды, голода и разъедающей весь организм слабости.

Внезапно меня осенила мысль, которую я не замедлил высказать:

— Мистер Брукс! А мистер Брукс?!

— Да?…

— Земля пробегает вокруг Солнца тридцать километров в секунду. Планета, на которой мы находимся, также движется. Кроме того, смещаются и сами пространства. Так ведь?

— Да, так.

— Почему же в таком случае, когда мы попали сюда, резонатор стоял неподвижно, пока я не выключил его?…

— Признаюсь, вы озадачили меня. Не могу создать в настоящий момент никакой гипотезы. Наш жалкий трехмерный мозг не в состоянии постичь структуру четырехмерного мира.