Искатель. 1970. Выпуск №5

Адамов Аркадий Григорьевич

«Форд» немного отстал от трамвая, шедшего в том же направлении. Когда трамвай остановился, их разделяло ярдов семьдесят пять. В это время на перекресток выскочил черный автомобиль с зашторенными боковыми окнами. Он пересек трамвайную линию и, круто вильнув, остановился, наехав передними колесами на тротуар. Из автомобиля выскочили трое мужчин и побежали в сторону медленно приближающегося «форда». Впереди бежал усатый мужчина в длинном черном пальто. В руках у него было ружье. За ним следом бежали двое с револьверами.

В первый момент Грэйвс увидел черный прогулочный «гудзон», наехавший на тротуар. Увидел, как от него побежали какие-то

люди. И только когда усатый опустился на колено и прицелился, Грэйвс сообразил, что это налетчик. Он нажал на газ и резко свернул в сторону трамвайных путей. Машина запрыгала на рельсах. Констебль Боулс, который тоже увидел прицелившегося человека с усами, выхватил из кобуры свой кольт. Метров двадцать отделяло налетчика с ружьем от машины, когда он выстрелил сразу из обоих стволов. Боулс выстрелил в ответ несколько раз. В это время трамвай, двинувшись с остановки, загородил собой «форд». Налетчики бросились к своему автомобилю, сели в него и умчались по Хэйл-стрит.

«Форд» компании «Л. К. Уайт», вихляя от одной стороны улицы к другой, врезался в телефонный столб.

Фрэнк Хардинг, выходивший с Хэйл-стрит на Броуд, видел все происшедшее на перекрестке. Сначала он решил, что какая-то группа снимает здесь кинофильм о гангстерах. Но когда он увидел удирающих людей, ему стало не по себе. Все произошло в считанные секунды. И все же Хардинг отметил про себя марку машины и ее номер — «гудзон-б», № 01173С. В автомобилях Хардинг разбирался отлично — он уже не первый год торговал запчастями к ним. Еще ему запомнился человек с коротко стриженными усиками, стрелявший из ружья.

Шеф полиции города Бриджуотера Майкл Стюарт, узнав о случившемся, запросил данные о владельце номерного знака, который запомнил Хардинг. Им оказался некий хозяин гаража в соседнем городке Нидхеме. Владелец гаража после звонка из полиции обнаружил, что этот номер исчез с одной из его машин. Тогда он вспомнил, что 22 декабря к нему заходил какой-то иностранец и просил одолжить номерные знаки, чтобы перегнать недавно купленную машину. Владелец гаража хорошо, помнил, что номеров он ему не дал.

26 декабря детектив из агентства Пинкертона Генри Геллиер сообщил в своем рапорте о пропаже темного прогулочного «бьюика», принадлежавшего проживающему в Нидхеме Ф. Мэрфи. Геллиер высказал предположение, которое показалось Стюарту вполне заслуживающим внимания. Геллиер считал, что именно «этот автомобиль мог быть использован в среду» при налете.

Как Стюарту удалось поколебать уверенность Хардинга и Грэйвса в том, что автомобиль гангстеров был марки «гудзон», никому не известно! В деле о попытке ограбления в Бриджуотере значится машина «бьюик», прогулочный, темього цвета, номерной знак 01173С.

Инспектор Альберт Броуллард из управления полиции штата Массачусетс, который прибыл в Бриджуотер для совместного с Майклом Стюартом расследования этого преступления, считал, что оно совершено одной из гангстерских банд, недавно появившихся в пределах штата. У Стюарта на этот счет были другие соображения. Большинство рабочих, занятых на заводах в Бриджуотере, составляли иностранцы, эмигранты из многих стран Европы. С ними Стюарту часто приходилось иметь дело. Как истинный янки, гордившийся двумя чисто американскими поколениями своих предков, он считал, что все беды Америки и ее неприятности исходят от этих понаехавших со всего света иностранцев — лодырей и бродяг, способных на всякое беззаконие. Однако поиски среди иностранных рабочих ничего не дали.

Третьего

января, возвращаясь после очередной безрезультатной поездки по окрестностям в Бриджуотер, Стюарт еще раз перечитывал полученное от Бюро расследований сообщение осведомителя из итальянского квартала одного из пригородов Бостона — Куинси. Внимание Стюарта привлекло следующее место «того сообщения:

«… люди, замешанные в бриджуотерском нападении, временно жили в лачуге возле Бриджуотера, где и оставили свой автомобиль… Это итальянцы; оставив машину, они вернулись в троллейбусе в Куинси, где живут постоянно в районе верфей. Известны как анархисты».

Заснеженная дорога через Блю-Хиллз, по которой Стюарт возвращался в Бриджуотер, была в этот вечерний час пустынной и неприютной. Иногда из вечерней мглы появлялся белый каркасный домик, одиноко приткнувшийся к обочине дороги, такой же унылый, как предыдущий. Еще реже навстречу попадалась машина: свет ее фар появлялся под очередным холмом, потом исчезал, чтобы разгореться с новой силой, ударить лучами, сливающимися в белое, с двумя ядрами пятно, слепящее и тревожное.

Промерзнув за день, Стюарт решил не ехать в свою штаб-квартиру, а направился прямо домой. Плотно пообедав, он уселся в глубокое кресло, протянул ноги к камину и поднял с пола утреннюю газету. Внимательно прочитал заголовки:

«ОБЛАВЫ, ПРЕДУПРЕЖДАЮЩИЕ РЕВОЛЮЦИЮ», «ДЕПАРТАМЕНТ ЮСТИЦИИ ПРЕДАЛ ГЛАСНОСТИ ТАЙНЫЙ ПЛАН КОММУНИСТОВ, НАПРАВЛЕННЫЙ НА СВЕРЖЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА», «АРЕСТЫ В ПЯТИДЕСЯТИ ГОРОДАХ».

Это были сообщения о знаменитых палмеровских облавах, получивших свое название по имени их организатора — министра юстиции США Палмера. «Серьезно закручено», — думал, разглядывая газету, мистер Майкл Стюарт, шеф полиции города Бриджуотера, на квадратных плечах которого лежало бремя поддержания демократического правопорядка среди сограждан. Образ его мыслей формировался не только, газетными заголовками и собственным его, Майкла Стюарта, жизненным опытом. Кроме всего этого, существовали и циркуляры из Бостона, и рекомендации Бюро расследований. И те и другие постоянно, уже который год, твердили об одном и том же — о «красной опасности», о «коммунистической угрозе», о «наступлении радикалов на американскую демократию», о «заговорах динамитчиков». Только что, 2 января, по стране прокатилась свирепая волна — вторая по счету — облав на «красных». Шесть тысяч ордеров на арест было выдано в этот день. Но, кроме того, тысячи людей были арестованы без всяких ордеров, и в большинстве своем это были иностранные рабочие. Три тысячи арестованных подлежали депортации. В штате Массачусетс в тот день было проведено четырнадцать облав. В Бостоне пятьсот иностранцев, закованных в кандалы, провели по городу — их отправляли в исправительный дом на Дир-Айленд, где были самые бесчеловечные условия и жестокое обращение охраны.

Палмеровские облавы создали в стране, особенно среди иностранных рабочих, напряженную атмосферу. Никто, казалось, не был застрахован от того, что ночью раздастся стук в дверь и полицейские погонят людей прямо с постели в участок. Полиция и детективы в штатском врывались в помещения социалистических и рабочих организаций, крушили мебель, взламывали сейфы, избивали тех, кого удавалось застать на месте.

«Красных — в красную Россию!» — такой заголовок был не редкостью для реакционной американской печати в ту памятную, зиму, самую снежную за предшествовавшие ей пятьдесят зим.