Искатель. 1973. Выпуск №5
Шрифт:
— Я спросил об этом потому, что кто-нибудь из команды, скажем человек, имевший что-то против вас, мог последовать за вами… и ударить вас, например, кулаком?
— Он должен был быть очень сильным человеком. — И Петч посмотрел в зал на Хиггинса.
Затем он рассказал, что, придя в себя, услышал крики матросов, спускавших на воду шлюпки. Он с трудом вскарабкался по вертикальному трапу к грузовому люку, но крышка его была закрыта и заперта на защелку. Его спасло то, что оказалась приоткрытой крышка смотрового люка.
Спустя довольно длительное время ему удалось взгромоздить
Рассказ казался почти невероятным. Далее Петч поведал о том, как ему в одиночку, безо всякой помощи, удалось погасить пламя, а наутро он встретил незнакомца, бродящего по палубам судна.
— Это был мистер Сэндс с яхты «Морская ведьма»?
— Да.
— Не объясните ли вы, почему отказались от его предложения покинуть судно?
— Я не видел для этого оснований. Правда, носовая часть судна сильно погрузилась в воду, но непосредственной опасности не было. Кроме того, я надеялся уведомить власти и, находясь на борту, сумел бы организовать буксировку, если бы подошло спасательное судно.
Потом Петч рассказал о том, как мне не удалось вернуться на яхту, как он втащил меня обратно на палубу, и далее — о наших совместных усилиях спасти судно в борьбе со штормом. Однако он ни разу не упомянул об архипелаге Минки. По его словам, мы окончательно покинули борт корабля на резиновом надувном плотике, взятом в каюте Деллимера, когда судно погружалось. Нет, он не может указать точное место, но это было к востоку от Дуврских камней. Погружение мы не видели. Резиновый плотик? Да, верно, похоже, что Деллимер нервничал, не доверял шлюпкам, не верил в мореходные качества судна.
— Два последних вопроса, — сказал Холланд. — Эти вопросы имеют огромное значение как для вас, так и для всех тех, кто связан с судном. — Выдержав паузу, он спросил: — Подумайте, вы абсолютно убеждены, что на судне был взрыв и именно он вызвал проникновение воды в трюм номер один? Я задал вопрос потому, что в условиях, предшествовавших событию, нельзя было быть уверенным в том, что это не было подводным препятствием или ударом волны в носовую часть.
Петч думал, как ответить, оглядывая при этом присутствующих.
— Это не было ударом волны, — сказал он спокойно. — Волна ударила несколько позже. Что касается того, было ли столкновение или взрыв, это можно определить только путем осмотра места повреждения.
— Совершенно верно. Но так как судно лежит, вероятно, на глубине, по крайней мере, сто двадцать футов [3] и мы не знаем, где точно, об определении характера повреждений не может быть и речи. Я хочу знать вашу точку зрения.
—
3
Морской фут — приблизительно 30,3 см.
— Благодарю вас.
Холланд сел, но в зале никто не шелохнулся. Никто не шептался, не двигал ногами. Зал целиком находился под впечатлением услышанного.
Тогда поднялся сэр Лайонел Фолсетт, адвокат, представлявший интересы страховых компаний.
— Уважаемый господин председатель, я был бы рад, если бы вы задали один или два дополнительных вопроса свидетелю.
Это был маленький человечек с редеющими волосами и высоким лбом, ничем не примечательный с виду, за исключением голоса, глубокого, слегка вибрирующего и придающего впечатление силы и энергии его обладателю. И в суде доминировал голос, а не человек.
— Свидетель убежден, что имели место попытки преднамеренно уничтожить «Мэри Диар». И инциденты, о которых он сообщил суду, ввиду отсутствия естественных объяснений, видимо, подтверждают этот вывод. Однако мне бы хотелось обратить внимание суда на то, что стоимость самого судна не может служить причиной заговора, и потому мы должны предположить, что если такой заговор существовал, то он был направлен на незаконное получение страховой стоимости груза. Мне хотелось бы указать вам, уважаемый господин председатель, что если в действительности груз был снят до гибели судна…
Боуэн-Лодж согласно кивнул.
— Я вполне разделяю ваше мнение, сэр Лайонел. — Он посмотрел на часы, висящие на противоположной стене зала над галереей для публики. — Каков ваш вопрос?
— Не говорил ли кто-либо на корабле о том, что груз на судне иной, чем указан в декларации?
— Нет, — ответил Петч.
— Я сформулирую вопрос по-другому: экипаж представлял собой небольшую, тесную компанию людей, а в такой тесной компании каждое слово быстро становится достоянием гласности и обрастает подробностями. Не приходилось ли вам слышать разговоры о грузе после того, как вы вступили на борт судна?
— Да, кто-то говорил, что среди прочего груза мы везли взрывчатку, — ответил Петч, — И этот слух упорно держался, несмотря на то, что я для всеобщего сведения вывесил на доске объявлений копию грузовой декларации.
— Вы считали опасным, когда команда думает, что сидит на пороховой бочке?
— Да.
— Учитывая характер команды?
— Да.
— Вы полагаете, что такого слуха было достаточно, чтобы команда впала в панику, узнав о пожаре?
— Вполне.
— Вы сделали этот вывод, исходя из сообщения Райса о панике среди команды? — Сэр Лайонел, подавшись вперед, пристально посмотрел на Петча. — Как случилось, что этот невероятный слух распространился по всему кораблю?
Петч непроизвольно посмотрел в сторону ожидающих свидетелей.
— Я думаю, что мистер Хиггинс не был полностью убежден в том, что мы везем груз, объявленный в декларации.
— Он считал, что на борту был груз взрывчатки, а? Что заставило его так считать?