Искатель. 1978. Выпуск №2

Ларионова Ольга Николаевна

Эйткен еще больше зарделся.

— Вчера вечером мой шофер моими машинами не пользовался, — процедил он.

Лицо Уэста стало совершенно непроницаемым.

— Хорошо, сэр, капитан не велел мне настаивать, но, даже если ваш шофер и не пользовался вчера машинами, это мог сделать кто-нибудь другой.

— После того как я сломал ногу, к моим машинам никто не притрагивался. — Эйткен с трудом сдерживал гнев. — Вы просто зря тратите время.

Тяжелые плечи Уэста приподнялись.

— За это мне платят деньги. Что ж, если вы не хотите дать мне взглянуть на ваши машины, мне остается только подчиниться и сообщить об этом капитану.

—

Вы только послушайте его! — взорвался Эйткен и повернулся к Хэкетту. — Вот вам прекрасный пример того, как полиция обращается с нашими деньгами! Приезжают вчетвером проверить четыре машины! Я напишу об этом безобразии Салливану! Какой-то идиот полез под машину и сломал себе шею, а они поднимают из-за этого такой шум!

— Но ведь водитель не остановился, — мягко напомнил Хэкетт. — Мне кажется, Р.Э., ты напрасно набросился на стража порядка. Он всего лишь выполняет свой долг.

Эйткен с шумом втянул в себя воздух.

— Ну что ж, идите смотрите мои машины! Смотрите, мне, в конце концов, наплевать! Тратьте деньги, которыми я оплачиваю налоги! Давайте, только побыстрее освободите террасу!

— Благодарю вас. — Лицо Уэста было все так же непроницаемо. — Где, подскажите, пожалуйста, ваш гараж?

Эйткен повернулся ко мне.

— Вы знаете, где у меня гараж?

Я сказал, что знаю.

— Проводите, если не трудно. И побудьте с ним. Посмотрите, чтобы никто из его людей не пнул ногой по крылу. Я эту публику знаю — с радостью упекут моего шофера за здорово живешь.

Я направился к лестнице. Уэст тяжело ступал следом. Он кивнул полицейским, и они так и остались застывшими статуями стоять на солнце.

Когда терраса скрылась из виду, Уэст негромко спросил:

— Вы у него работаете?

— Да.

— Не стал бы я с вами меняться. — Он снял шляпу и вытер рукавом пот со лба. — Я думал, хуже моего шефа нет никого на свете, но сейчас вижу: вашему громиле Эйткену он и в подметки не годится.

Мы подошли к «понтиаку» и «бьюику». Уэст остановился и окинул взглядом обе машины.

— Знаете, чьи это?

Взяв машину Сиборна, я благоразумно убрал с лобового стекла карточку с его фамилией и поставил туда свою, но было ясно, что, если Уэст захочет проверить номер машины и попросит мои права, он немедленно меня разоблачит. Сказать, что машина чужая? Нет, это еще опаснее. Я колебался какую-то долю секунды.

— «Понтиак» мои. А «бьюик» — мистера Хэкетта, вы видели его на террасе.

Неторопливым, размеренным шагом Уэст обошел вокруг машин. Крепко сцепив руки за спиной, я просил Бога быть ко мне милостивым.

— Оба в полном порядке, верно? — дружелюбно произнес он. — Ваш, говорите, «понтиак»?

— Да.

— Давайте выпишу вам справку: моим ребятам не нужно будет лишний раз к вам ехать. Ваша фамилия? Адрес?

Я сказал.

Он обошел машину сзади, написал что-то еще, потом вырвал листок из блокнота.

— Это идея капитана, — сказал он. — И не скажу, что дерьмовая. Эта справка значит, что на сегодняшний день ваша машина в полном порядке. Если вы теперь помнете бампер или стукнете машину, вам нет нужды сообщать об этом нам. Если наши ребята вас остановят, покажите эту справку — и все в порядке. Хорошенькая работка — проверить все машины в городе. Черт знает что! — Он передал мне бумажку. — Не потеряйте. Она может избавить вас от головной боли.

— Не потеряю, — заверил я, убирая справку в бумажник с такой тщательностью, словно это был чек на миллион долларов.

— У капитана

что ни день, то новая идея, — продолжал Уэст. — Ясное дело, просто так в капитаны не выбьешься, только идеи идеями, а работу делать приходится нам. А капитану что? Загонит свою толстую задницу в кресло и целый день его полирует. Думаете, я его обвиняю? Нет, будь я капитаном, я бы себя вел точно так же. Так вот, сейчас этого шутника — убийцу на колесах — ловит вся городская полиция. Можете себе представить? Все до одного полицейские города заняты тем, что ходят по домам, переворачивают вверх дном гаражи, перекрывают дороги, патрулируют до тех пор, пока у них в глазах не начинают прыгать подфарники и им уже все равно, где зоосад, а где, извините, жирный зад. — Осмысленности в его взгляде не было, он смотрел сквозь меня и говорил словно сам с собой. — У нашего капитана есть одна страстишка. Знаете, какая? Он обожает, когда о нем пишут в газетах. Его всего распирает от удовольствия. Читали, что он вчера вечером наплел газетчикам? Насчет О'Брайена? — Взгляд его вдруг стал осмысленным и сосредоточился на мне. — Между нами говоря, во всем городе хуже О'Брайена полицейского не было, можете мне поверить, хотя у нас такие экземплярчики работают, что о-го-го! Так вот, О'Брайен был потерявший совесть бездельник, который только и думал о том, как бы сачкануть. Это во-первых. А во-вторых, он брал взятки и мог пойти даже на небольшой шантаж, если был уверен, что это сойдет ему с рук. Короче говоря, он был последней скотиной, и капитан это знал. Всего неделю назад он мне сказал, что намерен избавиться от О'Брайена. Теперь же этому мерзавцу проехали по голове, и мы должны с высунутыми языками носиться за парнем, который его раздавил. Знаете, сколько я спал с момента убийства? Ровно час десять минут, и то прикорнул в машине, а если сегодня удастся поспать больше, буду считать, что мне повезло.

Стоя под горячим солнцем, я слушал этот монолог. Я был ошарашен и удивлен — редко кому удается услышать от полицейского такие речи.

Уэст неожиданно оскалился в белозубой улыбке.

— Не придавайте моим словам особого значения, мистер Скотт, — сказал он. — Время от времени, когда на душе накипает, мне надо выговориться. После этого я сразу чувствую себя лучше. А что касается О'Бранена, так, хоть он и был порядочной скотиной, хоть и можно поблагодарить Бога за такой несчастный случай, я все равно собираюсь поймать его убийцу. Потому что убийство своего человека полиция прощать не должна. Может, это займет много времени и сил, но мы найдем убийцу, и тогда я снова смогу слегка расслабиться. — Он бросил на землю сигарету и растер ее каблуком. — Ну ладно, теперь давайте взглянем на машины вашего босса. Ясно, что он тут ни при чем, но справку-то я ему должен выписать? Где они?

— Вон там, около бассейна.

— Около бассейна, говорите? Да, сильные мира сего живут недурно! — Уэст покачал головой и двинулся по дорожке. Я потащился следом. — Вам нравится работать у богатого человека, мистер Скотт?

— Я могу от него уйти в любое время, — сказал я.

— Да, к такой работе так, наверное, и надо относиться. Чувствую, он порядочный самодур, по глазам видно — точь-в-точь как у нашего комиссара. У человека с деньгами вырабатывается чувство могущества, ему кажется, что он может все. А я не люблю всемогущих, не люблю людей, у которых много денег, потому что они начинают давить на окружающих. Держу пари, мистер Эйткен иногда очень даже здорово облокачивается на окружающих.