Искатель. 1980. Выпуск №3
Шрифт:
– Нужна машина, — устало сказал Юлиус.
– Есть машина. На хуторе у Борка. Поднимай людей. Слышишь?!
Юлиус вышел в помещение «роты» и по лицам людей понял, что они слышали все.
— Ну? — спросил он.
Люди молчали. Свет лампы делал их лица чужими и замкнутыми.
— Надо идти, командир, — ответил за всех Соммер. — Надо попробовать. Тем более если ими командует ваш брат.
Юлиус постоял несколько минут молча, потом скомандовал:
— В ружье!
Сон
И тут проснулся. Свежий ветерок ворвался в распахнутое окно. Это было словно во сне. Эвальд точно помнил, что закрыл окно, прежде чем лечь. И тут он почувствовал присутствие человека. В комнате кто-то был. Эвальд ощущал чужой взгляд. Он сунул руку под подушку. Пистолета не было.
Человек зажег спичку. Эвальд зажмурился. Вспыхнула лампа…
Он вскочил с постели и шагнул к этому человеку.
— Сидеть, — скомандовал хриплый голос, и Эвальд увидел бездонный зрачок пистолетного ствола.
– Спокойнее, брат, не заставляй меня стрелять.
Эвальд сел на кровать, взял папиросу.
– Дай спички.
Юлиус, бросил коробок. Эвальд прикурил, глубоко затянулся.
— Зачем ты пришел?
— А ты не рад мне?
– Нет. Мне сказали, что ты с Сяргом в Швеции. Лучше бы тебе оставаться там.
– Тогда я спрошу тебя: зачем ты здесь, брат? Лучше бы ты жил в своей Москве.
— Я приехал на родину. — Эвальд начал натягивать сапоги.
— А я остался защищать родину.
— Какую родину защищаешь ты здесь, в Эстонии? — Эвальд встал, притопнул ногой, чтобы сапоги сели как нужно.
— Твою и мою.
– Свою родину я защищал от фашизма. — Эвальд взял со стула гимнастерку. — А что защищаешь ты, Юлиус?
– Я тоже защищаю свою.
– Зачем же ты все-таки пришел?
– Я пришел забрать тебя, брат. Давай бросим все это. Красных, немцев, местных розовых. Давай уедем в Швецию, к дяде, ведь нас осталось двое. Ты и я.
– К дяде в Швецию… Мы будем кататься на яхте и играть в теннис? — Эвальд застегнул портупею.
– Да, да! Кому нужна эта война и кровь, когда мы опять будем вместе.
Эвальд смотрел на него и не мог поверить,
— Зачем ты пришел ко мне, брат?!
Брат. Он только что видел его во сне. Несчастного, маленького, беззащитного человечка, в грязной от копоти ночной рубашке. Брат твой!
Вот он сидит в кожаной куртке, волосы расчесаны на косой пробор, в опущенной руке «беретта». Зачем ты пришел ко мне, человек, который был моим братом?
– Ты почему молчишь? — спросил Юлиус.
– Я думаю.
– О чем?
– О детстве.
– Я тоже много думаю о нем. Но теперь ведь все позади.
– Мы снова вместе. Завтра утром мы будем в Пярну, потом Сааремаа и Швеция.
– Ты пришел пригласить меня в гости к Сяргу?
– Нет, я пришел напомнить тебе, что мы два последних Пальма на этом свете. Напомнить тебе, брат, о той крови, которая течет в нас.
– Считай что напомнил.
Нет, он только похож на его брата. Разве в них течет одна кровь? …Песок был мокрым от его крови и Васи Тихонова, веселого ленинградца Васи. Немецкие автоматчики перли на окоп, и, собрав последние силы, раненный в грудь Вася Тихонов протянул ему гранату. «Взорви ее, когда подойдут эти гады. Взорви вместе с нами». Кровь пузырилась у него на губах, а глаза были бездонно-черны, как стволы автоматов…
— Так зачем ты пришел?
— Отдай мне Юхансена.
– Ты думаешь, это просто?
– Ты все можешь. У меня машина. На ней приедут люди, одетые в советскую форму. Ты скажешь, что это конвой из уезда или из Таллина. Все равно. Ты выведешь Юхансена, сядешь в машину, а утром мы будем в Пярну.
– Сколько у тебя людей?
– Семь человек.
— Сколько их приедет?
– Пятеро.
– Где Инга Лаур?
— У меня. Ты согласен?
— Пусть приезжают.
– Они будут через час. — Юлиус встал, разрядил пистолет Эвальда, сунул обойму в карман и шагнул к окну.
– Помни, ты станешь братоубийцей. — Он перенес ногу через подоконник и бросил обойму на кровать.
– Помни, — донеслось из-за окна.
Эвальд взял новую обойму, с треском вогнал ее в рукоятку пистолета. Посмотрел на часы. Три. Через час. Он сунул оружие в кобуру, натянул фуражку и вышел.
Ночь была темной и беззвездной, и все-таки он сумел рассмотреть, что до дверей отделения его провожали двое.
– Скажите мне, Вялис. Вы старше, вы больше видели, вы опыт нее меня.