Искатель. 1984. Выпуск №4
Шрифт:
Нет больше ни города, ни равнины и ни долин. Все превратилось в пустыню, которая, подобно морю, заполнила не только котловину. Большая часть поверхности планеты покрыта песком.
— Я считаю, нет больше никакого смысла искать аборигенов, — сказал Рене.
— Думаешь, все уничтожено? — спросил Ал.
— От города, во всяком случае, ничего не осталось.
Ал испытующе поглядел на него со стороны.
— А помнишь воздушные миражи? Рене его вопрос ошеломил.
— Да, это объяснило бы все! Как я мог забыть! Ты
— Проверим немедленно.
— Почва настоящая, — сказал Рене. Он наклонился, поднял пригоршню песка и пропустил текучую массу сквозь пальцы.
Ал прошлепал на несколько шагов дальше и принялся возить по песку ногами, а потом подозвал к себе Рене.
— Твое мнение?
Рене опустился на колени и ощупал гладкую поверхность, появившуюся из-под слоя песка.
— Та же пластиковая субстанция, из которой состояли валуны у моря и на равнине.
— Думаю, есть смысл осмотреться, — сказал Ал. — Эти изменения не сами собой произошли. Кто-то должен же был изготовить этот пластик!
— Теперь я понимаю, — сказал Рене. — Они еще здесь. Они живы, и это они же долину песком и засыпали. Но с какой целью?
— Может быть, прикрыли ею что-то находящееся внизу?
— Потрясающее нашли решение! — признал Рене. — За какие-то две недели такие перемены. Эх, а мы ничего этого не видели.
Они медленно поплелись обратно.
— Какая мерзость этот песок, — пожаловался Рене и тут же встрепенулся. — Послушай, Ал! А откуда он вообще-то берется?
— Легко догадаться! — Ал весело улыбнулся. — Радиоактивный пепел, опустившийся после распада атомного гриба. Но это нам не повредит. Не забывай, что старые правила не действуют!
Рене с облегчением перевел дух.
— Странно оно как-то, — сказал он. — Надо сперва привыкнуть.
— Мне тоже не по себе, — согласился Ал. — Но история с радиоактивностью еще из самых простых. Тем более что излучения ты все равно не ощутишь. Можно просто не обращать на него внимания. Нас ведь ничто не заставляет сохранять прежний уровень наших чувств. К примеру, разве может нам повредить стужа? Если она нам надоест, просто отключим ее по шкале восприятий!
Рене был растерян, но не подавал виду.
— Конечно, жара другое дело. Но и тогда можно все-таки значительно изменить порог боли. А как насчет зрения? Нет ли смыслу увеличить видимую область спектра? Например, ультрафиолетовую?
— Но если нам не приходится больше придерживаться правил, отчего мы не используем более подходящие модели? У которых и зрение и слух лучше?
— Других подходящих нет. Старые, времен запуска ракет, не годятся. Их способность к адаптации была мала, хотя по объему восприятия впечатлений они нас превосходили. Нам пришлось бы выдумать что-то новое, а на это потребовалось бы много времени. Хотя не исключено, что нам все же придется этим заняться.
Вертолет нес их над радиоактивной
— Ты допускаешь возможность существования защитного щита, как тогда, над городом? — спросил Рене.
— Да, — ответил Ал, уставившийся в пустоту.
— И что тогда?
— Тогда мы потащим приборы на себе. Против ожиданий летели они беспрепятственно. Ал потянул на себя ручку управления.
— Опускаюсь.
Он взял курс на просторную каменную площадку. Из маленьких дырочек в ней вздымались фонтанчики песка. Посадив вертолет, он открыл дверцу и спрыгнул.
Рене передал Алу ящики со взрывчаткой, переносной столик с сейсмографом. Ал вынул капсулы и отнес метров на двадцать от площадки. Здесь он закопал их и отошел со взрывным шнуром к вертолету. Одну клемму присоединил к батарее, а другую заземлил.
Рене установил сейсмограф и решил для пробы включить его. На бегущей ленте показалась слегка волнистая линия. Он занервничал, начал проверять надежность прибора.
— Что случилось? — спросил Ал.
— Защитный слой слишком слабый, — объяснил Рене.
— И что это значит?
— Под верхним слоем почвы сотрясения происходят непрерывно. И прибор их воспринимает. Но линия колебаний выражена много слабее, чем можно было ожидать.
— Тогда придется все-таки произвести взрыв, — предложил Ал. — Ты готов?
— Да.
Ал нажал на кнопку… небольшой фонтан из камней и песка поднялся, где он заложил взрывчатку, и сразу же послышался грохот.
Их взгляды были прикованы к перфоленте, быстро выбегавшей из прорезей сейсмографа. Не прошло и двух секунд, как стрелка резко метнулась в сторону, а на ленте появились острые зубцы. Только успел Рене выпрямиться, явно удовлетворенный, как снова раздался грохот взрыва; после немой тишины звук этот показался вдвое громче первого.
— Эхо, — сказал Ал.
Рене поглядел на него и покачал головой.
— Да… но откуда?
— Силы небесные! — охнул Ал. — Оно идет сверху!
Рене, всерьез задумавшись, наморщил лоб.
— Есть только одно объяснение, — воскликнул он. — Это от невидимой защитной стены.
— Силы небесные! — повторил Ал. — Дошло! — Он смотрел на Рене с уважением. — Ну конечно, это защитный щит! Они переместили его выше!
— Но почему? — спросил Рене.
— Решили усовершенствовать защиту.
— Выходит, они не знают, каким образом мы здесь оказываемся.
— Ты попал в точку, — подтвердил Ал. — Синхронный луч сквозь щит проходит — никаких сложностей с приемом, когда мы оказывались под ним, у нас не было.
— Они не знают, что такое синхронный луч, — сказал Рене. — Мы их перехитрили. В некоторых отношениях мы их превосходим.
Оба были возбуждены, словно одержали победу. В наилучшем настроении обратились к сейсмографу.
— Что говорит тебе эта кривая? — спросил Ал.