Искатель. 1990. Выпуск №3
Шрифт:
Голос секретарши сказал:
— Заурбек Владимирович, проводник здесь.
— Пусть заходит. Мы ждем.
Первые ответы проводника сводились примерно к следующему: он, Шарабидзе Родион, действительно вышел на работу вечером 10 июля. Вместе с напарником Майсуром Челия они должны были обслуживать рейс Сухуми—Москва. Никаких особых происшествий в рейсе не было. В Москву прибыли, опоздав всего на двадцать — двадцать пять минут, точно он не помнит. Наконец Рахманов задал вопрос по интересующей его теме:
— Десятого июля в ваш вагон должен был сесть мужчина лет шестидесяти, одетый в синюю
— Очень хорошо помню. Он ехал в купе один. Поэтому я его и запомнил.
— Он объяснил, почему один занимает целое купе?
— Объяснил. Сказал, он человек больной и пожилой. Поэтому специально взял два билета, чтобы его никто не беспокоил.
— Его действительно никто не беспокоил? Не подсаживался? Или, может, кто-то вызывал в коридор?
— Насколько я помню, нет. Пассажир почти все время сидел в купе. Вечером десятого я подал ему чай. Одиннадцатого днем Челия, мой напарник, по просьбе пассажира сходил в ресторан за едой. Вечером одиннадцатого и утром двенадцатого я снова подал ему в купе чай. Все. Больше мы его не беспокоили.
— В Москве этого пассажира кто-нибудь встречал?
— Никто. Я никого не видел. Он вышел, и все.
— С чемоданом? Тем же самым?
— Да, с чемоданом. Тем же самым.
— В пути этот пассажир разговаривал с вами или с напарником?
— Нет.
— Пожалуйста, опишите внешность этого пассажира. Волосы, глаза, нос, рот, подбородок. Какого он роста, какой комплекции.
— Волосы седые, редкие. Зачесаны набок, чтобы прикрыть лысину. Глаза голубые. Нос такой, если можно так сказать, бугристый. Рот и подбородок вроде обычные. Рост — выше среднего. Вообще, солидный такой человек. Внушительный.
— Особые приметы? Родинки, родимые пятна? Шрамы, рубцы?
— Особые приметы? — Шарабидзе задумался. — Нет, родинок у него не было. А вот шрамы... По-моему, вот здесь, под подбородком, у него был рубец. Такой, чуть заметный. Розоватый.
— С какой стороны был этот рубец? С правой? С левой?
— Сейчас. Он сидел по ходу поезда... Рубец был с ближней стороны. Значит, с правой. Да, с правой.
Это показание Шарабидзе было важно, потому что подтверждало показание Азизова. Задав еще несколько вопросов, Рахманов понял: ничего ценного проводник ему больше не скажет. Прочитав протокол и подтвердив свои показания подписью, Шарабидзе ушел. Почти тут же секретарша сообщила о появлении Люки.
Внешне Ларион Рогава был типичным хозяином жизни: высокий, голубоглазый, с ежиком русых волос, одетый в обтягивающий мускулистый торс тонкий серый свитер и модные брюки.
Войдя, Люка прежде всего настороженно посмотрел на Рахманова. Спросил, крутанув брелок с ключами:
— Заурбек Владимирович, я что, помешал? Вы заняты?
— Нет, нет. Давай, Ларион, проходи. Вообще, будь как дома. Вот стул, садись. Чаю хочешь? — Нажал кнопку селектора: — Калбатоно Этери, дайте нам чайничек. И три стаканчика.
— Насчет чая спасибо, Заурбек Владимирович, — Люка сел на стул. — Не хочу. Вы сказали, есть короткий разговор. С вами? Или с товарищем?
— Со мной и с товарищем. Кстати, познакомься: Андрей Викторович Рахманов. Следователь по особо важным
— Чем это я мог заинтересовать следователя по особо важным делам? Да еще из Москвы?
— Ничем. Просто нам нужно выяснить пустяковую деталь.
— Что ж, слушаю про пустяковую деталь.
— О том, что ты нам скажешь, никто не узнает.
— Что же вам нужно выяснить? От меня, бедного?
— Пустяки. Масть [9] . Масть человека, который летом наводил у тебя справки об Азизове.
Люка покачал головой:
— Не пойму, Заурбек Владимирович, о чем вы? Какая масть, какой человек? Простите, но никто никаких справок у меня не наводил. Тем более об Азизове.
9
Масть (жарг.) — специализация преступника.
— Вот что, Люка... — Габелая подождал, пока поставившая на стол поднос с чаем секретарша уйдет. Взял свой стакан, отхлебнул. — Как ты думаешь, откуда мы знаем про этого человека? И про то, что он наводил у тебя справки об Азизове?
— Заурбек Владимирович, я вообще не знаю, о чем вы говорите.
— Решил отпираться. Боишься?
Взяв стакан, Люка посмотрел чай на свет.
— Ну а вот так, честно, вы сами бы не боялись? Ведь за это, знаете, что бывает? — пригубив, Люка поставил стакан.
— За что «за это»?
— Ясно, за что. За заклад [10] . Мы же не дети.
— Верно, не дети. Но ведь ты сам не знаешь, кто к тебе приходил, чтобы узнать об Азизове?
Люка хмыкнул:
— Знаю, не знаю — мое дело.
— Может, это просто был черт [11] , который взял тебя на гецилло [12] ?
— Ничего себе черт!
— Значит, не черт? Ну тогда ты ведь его уже заложил. Раз все рассказал Азизову.
10
Заклад (жарг.) — выдача.
11
Черт (жарг.) — в данном случае человек, не относящийся к преступному миру.
12
Взять на гецилло (жарг.) — взять на мушку.
Скривившись, Люка сделал вид, что изучает что-то в окне. Сказал, не поворачиваясь:
— Кто докажет?
— Доказывать не нужно. У нас есть протокол показаний Азизова. Хочешь почитать? — Поскольку Люка не ответил, Габелая добавил: — Точнее, ты рассказал об этом не Азизову, а Деренику Аракеляну. Чтобы тот передал Азизову. Ты ведь не хотел ссориться с Робертом Арутюновичем. Правильно?
— Ладно. — Покрутив брелок, Люка спрятал его в карман. — Ладно, Заурбек Владимирович, ваша взяла. Спрашивайте.