Искатель. 1993. Выпуск №5
Шрифт:
Тогда я думал, что больше не увижусь с Ширли и Джеком. Я знал об их постыдном проступке и, словно человек, познакомившийся с пожелтевшими от времени письмами дорогих его сердцу людей, чувствовал, что знание это начисто отрезало меня от них. Теперь мнение мое меняется. Прошло два месяца, и этот эпизод представляется мне несколько под иным углом. Все трое, мы выглядели одинаково мерзкими слабаками, марионетками, послушно подчиняющимися веревочкам, за которые дергал Ворнан. И осознание нашей общей слабости может вновь возродить нашу дружбу. На это еще оставалась хоть
Передо мной проплывает череда лиц: Ширли, раскрасневшаяся, охваченная страстью, с закрытыми глазами, полуоткрытым ртом. Ширли, раздавленная стыдом, опустившаяся на пол, уползающая от меня, словно раненое насекомое. Джек, выходящий из кабинета, бледный, ничего не понимающий, словно жертва насилия, оказавшийся в незнакомом ему мире. И Ворнан, самодовольный, уверенный в себе, успешно выполнивший задуманное, особо удовлетворенный тем, что сотворили мы с Ширли. Я даже не злился на пего. С его точки зрения, он не сделал ничего из ряда вон выходящего и не чувствовал за собой никакой вины. Он отверг Ширли не потому, что пресытился женщинами. Просто он наметил себе другую жертву.
Крейлику я ничего не сказал. Он, конечно, чувствовал, что отдых в Аризоне не удался, но подробностями интересоваться не стал. Мы встретились в Фениксе. Он вылетел из Вашингтона после моего звонка. И тут же ввел меня в курс дел. Путь наш лежал в Южную Америку. В следующий вторник нас ждали в Каракасе.
— Придется вам обойтись без меня, — я покачал головой. — Ворнаном я сыт по горло. И выхожу из комитета.
— Не делайте этого.
— Я должен. Это глубоко личное. Я отдал вам почти год, а теперь пора собирать воедино осколки моей жизни.
— Останьтесь с нами еще на месяц, — взмолился Крейлик. — Это просто необходимо. Вы смотрели выпуски новостей, Лео?
— Нерегулярно.
— Мир охвачен ворнаноманией. Ситуация ухудшается с каждым днем. Две недели, которые он провел в пустыне, только добавили жару. Вам известно, что в Буэнос-Айресе в воскресенье объявился лже-Ворнан и провозгласил Латиноамериканскую империю? В пятнадцать минут он собрал пятидесятитысячную толпу. Причиненный ущерб исчисляется миллионами. Они разнесли бы весь город, если б снайпер не застрелил этого человека.
— Застрелил? За что?
— Откуда мне знать? Это же чистое безумие. Толпа растерзала убийцу. И потребовалось два дня, чтобы убедить всех, что настоящий Ворнан жив-здоров и не показывался в Аргентине. А потом нашлись и другие лже-Ворнаны. В Карачи, Стамбуле, Пекине, Осло. Всему виной эта книга Филдза. Я бы с удовольствием содрал с него шкуру.
— А при чем тут я, Сэнди?
— Вы провели с ним больше времени, чем кто бы то ни было. Вы хорошо его знаете, а он знает и доверяет вам. Только вы сможете контролировать его.
— Контролировать его я не могу, — мне вспомнились Джек и Ширли. — Неужели вы этого не понимаете?
— По крайней мере, у вас есть такой шанс, Лео. Если Ворнан осознает, какая у него власть, он вывернет наш мир наизнанку. Одно его слово — и пятьдесят миллионов перережут
— Я же не смог сдержать его, когда он разрушил виллу Уэсли Брутона.
— Тогда игра только начиналась. Мы стали умнее, не подпускаем Ворнана к сложной технике. Но вилла Брутона — пример того, что он может сотворить со всей планетой.
Я хрипло рассмеялся.
— Так зачем рисковать? Убейте его!
— Ради Бога, Лео…
— Я не шучу. Это можно устроить. Вы слишком долго вращались в правительственных кругах, чтобы я читал вам лекцию по макиавеллизму. Избавьтесь от Ворнана, пока это в ваших силах, прежде чем он станет императором Ворнаном, которого возьмет под охрану десятитысячная гвардия. Сделайте это, Сэнди, и отпустите меня в мою лабораторию.
— Довольно шуток, Лео. Как…
— Я говорю серьезно. Если же вам не с руки убивать Ворнана, уговорите его вернуться в будущее.
— Мы не можем сделать и этого.
— Так что же вы намерены предпринять?
— Я же вам сказал: будем таскать его по всей Земле, пока ему не надоест. Держать под постоянным контролем. Удовлетворять все его желания. Подкладывать под него женщин…
— И мужчин, — вставил я.
— Если придется, даже маленьких мальчиков. Мы сидим на мегатонной бомбе, Лео, и потому должны сделать все возможное, но не дать ей взорваться. Если вы хотите покинуть нас в такой момент, воля ваша. Но, когда произойдет взрыв, вы почувствуете его даже в вашей башне из слоновой кости. Так каким будет ваш ответ?
— Я остаюсь.
Итак, я снова присоединился к этому странствующему цирку и присутствовал при развязке этой истории. Я не предполагал, что Крейлик сможет уговорить меня остаться. По крайней мере, за два часа до нашего разговора я пребывал в полной уверенности, что наши пути с Ворнаном разошлись навсегда. Я не испытывал к нему ненависти за то, что он сотворил с моими друзьями, но считал его абсолютным злом. И говорил серьезно, предлагая Крейлику уничтожить его. И теперь мне вновь пришлось сопровождать Ворнана. Но на этот раз я решил держать его на расстоянии вытянутой руки, уже не создавая иллюзии дружбы. Ворнан знал, что тому причина. В этом я не сомневаюсь. Но его, похоже, не волновала возникшая между нами отстраненность.
Огромное множество людей стекалось, чтобы увидеть Вор-нана. И раньше он собирал большие толпы, но происходящее теперь поражало воображение. Больше ста тысяч человек заполнили одну из площадей в центре Каракаса. Сто тысяч глоток приветствовали нас на испанском языке. Ворнан вышел на балкон, помахал рукой, словно папа, благословляющий верующих. Собравшиеся внизу требовали, чтобы он выступил с речью. Микрофон и систему громкой связи приготовили заблаговременно, но говорить Ворнан отказался. Лишь улыбался и махал рукой. Навстречу ему вздымалось море красных книжиц. Или «Нового откровения», или «Новейшего». Разницы, собственно, не было.