Искатель. 1995. Выпуск №2
Шрифт:
Я взглянул на отполированную поверхность стола, и наши глаза встретились, точно в зеркале. Вероятно, это была одна из его уловок — незаметно наблюдать за людьми, рассматривая их отражения. Определенно, манеры Фаллера оставляли желать лучшего.
— Я не совсем вас понял. Вы имеете в виду выступление в суде? — чтобы выиграть время, спросил он. — Но у нас есть множество других адвокатов.
С этими словами он потянулся к звонку.
Я вынул пачку денег из кармана пиджака и молча положил перед ним.
Он
— Доктор Кори, вы не могли бы сказать, какими мотивами вы руководствуетесь? — спросил он.
— Предположим, выступаю борцом против института смертной казни, — ответил я.
Он кивнул. Такое объяснение его устраивало. Мало ли в мире филантропов, не жалеющих денег ради удовлетворения своих причуд?
— Ага. Вам нужен прецедент, не так ли? В таком случае, мы могли бы спасти Хиндса от виселицы, а потом добиться его освобождения под залог.
— Вы меня не поняли, — улыбнулся я. — Мне нужно, чтобы Хиндса признали невиновным. В суде, большинством голосов. Словом, в законном порядке.
— Сначала вы сказали, что желаете только лишь спасти его жизнь, — насупился Фаллер.
— Послушайте, я пришел не для того, чтобы вступать в дискуссии! — вспылил я.
У меня не было другого выхода. Я знал, что мозг желает немедленного освобождения Хиндса.
— Но вина этого человека не вызывает абсолютно никаких сомнений! — запальчиво воскликнул Фаллер. — А я никогда не берусь за безнадежные дела.
Я встал, собираясь уйти.
Фаллер затараторил:
— По крайней мере, дайте мне несколько дней, чтобы как следует изучить его дело. Может быть, мне все-таки удастся найти какой-нибудь выход. Но предупреждаю — если этот случай и впрямь безнадежен, я буду вынужден отказаться от него.
— Уверен, вы найдете выход. — сказал я.
Он проводил меня до двери.
— Могу я попросить вас выплатить часть вознаграждения в виде задатка?
— Разумеется, — ответил я. — Позвоните завтра утром в «Рузвельт-отель», и я выпишу вам чек.
Я вышел в приемную.
— Вы получите разрешение на мое свидание с Хиндсом? — спросил я напоследок.
— Нет проблем! Вероятно, он ваш родственник? — вежливо поинтересовался Фаллер.
— Нет, — ответил я.
Фаллер не удивился.
— Стало быть, близкий друг?
— Сказать по правде, — усмехнулся я, — Хиндса я и в глаза не видел. А впервые услышал его имя — несколько дней назад.
На этот раз Фаллер онемел от изумления.
8 декабря
Сегодня Стернли поехал в Рено — чтобы повидать мисс Джеральдину Хиндс. Я сказал ему, что перед смертью Донован велел мне заботиться об этой женщине, а также о другом Хиндсе, водопроводчике из Сиэтла.
Стернли
По-моему, он был бы рад сбежать от меня.
9 декабря
Утром позвонил Фаллер. Он уже поговорил с начальником окружной тюрьмы — пытался выхлопотать мне разрешение на свидание с Хиндсом.
Поскольку Фаллер не смог толком объяснить, кем я прихожусь обвиняемому, сей блюститель порядка пожелал лично побеседовать со мной, а уже потом принять то или иное решение.
Фаллер основательно проштудировал дело Хиндса и пришел к выводу, что у нас остался только один выход. Он не стал обсуждать свой план по телефону — сказал, что завтра заедет ко мне в отель.
Оптимизм Фаллера не вызывал у меня никакого доверия. Сдается мне, не пообещай я ему приличный куш, он бы и не подумал браться за это дело. Перед тем, как повесить трубку, он напомнил, в какой банк и на какой счет нужно перевести сумму, причитающуюся ему в качестве задатка.
Уверен, мозг сохранил ясность мысли. Мои страхи оказались необоснованными, поскольку все его приказы логически вытекали один из другого. Единственный тревожный симптом — те строки, без конца повторяющиеся в моих снах. Иногда они звучат и днем, тогда я не в силах подавить безотчетного ужаса, неизменно сопровождающего их.
Влияние мозга постепенно распространяется на все мое сознание: думаю, он уже способен воспринимать некоторые ощущения, переработанные сигналы сенсорных клеток. Если это так, то мои органы чувств сообщают ему огромное количество информации об окружающем мире — о звуках, цветах, запахах, вкусе пищи и многом другом. Мое предположение все еще нуждается в доказательстве, но мне кажется, что благодаря моему телу мозг Донована живет полноценной человеческой жизнью. При помощи моей руки он может писать, посредством языка — разговаривать с другими людьми. Даже может увидеть меня, когда я смотрюсь в зеркало. И в то же время он автономен. Моя смерть не грозит ему гибелью.
10 декабря
По пути к зданию суда я зашел в табачную лавку и купил дюжину кубинских сигар.
Курить я бросил много лет назад, и с тех пор запах табачного дыма вызывал у меня отвращение. Сегодняшняя покупка была сделана под влиянием какого-то внезапного порыва, неосознанного побуждения.
Я сразу раскурил одну сигару, но не почувствовал никакого вкуса. Тем не менее, когда я попытался бросить окурок, моя рука лишь сильнее сжала его и против воли поднесла к моим губам.