Искатель. 1997. Выпуск №1

Булычев Кир

— Да, но только если Егор будет со мною. — Люська стояла, расставив тонкие ноги, выпятив маленький круглый подбородок.

— Егор, — объявил Кюхельбекер, — мы выполняем волю императора. Люсю отправляют в прежний мир для того, чтобы она там выросла и стала императорской невестой. Тебя мы не нашли и потому были вынуждены отправить ее без тебя.

— Значит, дорога домой есть? И вы всегда это знали! — закричал Егор.

— Не перебивай. Люся уходит в ваш мир на шесть лет. Потом она вернется. Ты тоже можешь вернуться.

Ненормальный юноша заверещал.

—

Сеанс заканчивается, — сказала Соня. — Сеанс заканчивается…

— Егор, — приказал Кюхельбекер. — Обними Людмилу. Быстро!

— Быстро! — повторил доктор. — Я не могу больше его удерживать…

Егор успел бросить взгляд в ту сторону и заметил, как Леонид Моисеевич отступает перед надвигающейся на него коляской с идиотом.

Егор схватил Люську. Люська была горячая и вся дрожала.

Черное пятно на занавесе вибрировало. Вот оно начало уменьшаться.

— Шагай! Прыгай! — кричали сразу доктор и Кюхельбекер.

Егор понял, что надо подчиниться.

Держа на руках Люську, которая обхватила руками его шею, Егор шагнул вперед.

И ничего не изменилось.

Он стоял перед занавесом в плохо освещенных кулисах.

Но вокруг не было никого из жителей мира без времени.

Егор опустил Люську на пол.

Люська первой догадалась, что все получилось как надо.

— Послушай, — сказала она.

— Я ничего не слышу.

— Тогда пошли, раз ты такой несообразительный.

Она потащила Егора за руку прочь из-за кулис, мимо рабочих, которые несли фанерную речку, мимо электрика, который копался в распределительном щите. Они дошли до девушки, которая стояла лицом к зеркалу в коридоре и старательно пела гамму.

— Простите, — спросила Люська, — какое сегодня число?

— Сегодня? Второе января. А может, третье. Я всегда числа путаю. Это так несущественно.

— Ой, — сообразил Егор. — Мы вернулись.

— Вот теперь все и начинается, — вздохнула Люська.

Хенри Слизар

УБИЙСТВО С ОТСРОЧКОЙ

— Какая сегодня жарища! — заметил репортер. — Не будете возражать, если я приоткрою окно пошире?

— Что вы! — ответил Джо Харпер.

Он встал с кресла, не спеша направился к шкафчику со спиртным и в высоком стакане смешал питье со льдом, при этом его движения были скованными и осторожными. Репортер знал, почему Харпер так двигается, и следил за ним сострадательным взглядом.

— Не стоило беспокоиться, — заметил он.

— Для меня это не беспокойство, — отвечал Харпер. — Я пока еще могу ходить, резких движений только следует избегать.

Он передал репортеру стакан и улыбнулся, но улыбка не смягчила выражения его худощавого лица и без следа растаяла, когда Харпер неторопливо опустил в кресло свое тощее тело. Было ему уже

под пятьдесят, но если бы не признаки страдания, он, с его мелкими чертами лица и густыми темными волосами, вполне бы мог выглядеть и моложе своих лет.

— Вам, верно, уже осточертело без конца говорить о своем несчастье — промолвил репортер. — Я очень признателен за то, что вы не отказались уделить мне время.

— Знаете, рассказывать эту историю мне приходилось не так уж и часто. Правда, поначалу, сразу после ограбления и во время суда мной интересовались довольно многие газеты, но потом, после осуждения Френка Налли, все об этом позабыли. Так, значит, вы говорите, вам нужен материал для воскресного очерка?

— Да, то, что интересует широкую публику.

— Понятно.

— Мне и в голову не приходило, что подобное может случиться, когда я стал работать у мистера Пахмана, — начал рассказывать Харпер. — В здании, где находится его компания по скупке и продаже бриллиантов, размещены конторы примерно пятидесяти очень крупных дельцов. А у мистера Пахмана — такого тихого милого старикана — бизнес весьма небольшой. Может, как раз это и привлекло к нам внимание Налли. Похоже, он подумал, что наехать на старикашку Пахмана для него — пара пустяков.

Проработав там пару месяцев, я начал вести дела почти со всей клиентурой, мистер Пахман занимался только оценкой. Ему перевалило за семьдесят, в такие годы уже не до работы, и он приходил в контору два-три раза в неделю. Его не было со мной в тот день, когда Налли решил совершить налет.

Дело происходило утром во вторник. Руфь, наша секретарша, только что отправилась покупать нам кофе, и я остался один в конторе. Тут является этот субчик в немыслимо пестром пиджаке. Его одежда ничуть меня не насторожила — знали бы вы, сколько у нас перебывало клиентов самого странного вида, и некоторые из них приносили в карманах бриллианты на многие тысячи долларов. Какие-то подозрения у меня все же возникли, когда этот тип заявил о желании сделать покупку. Запинаясь к на каждом слове, он кое-как объяснил, что хочет выбрать бриллиант для кольца невесты. Я достал один поднос, но поставил его поблизости от того места, где в полу находилась кнопка тревоги. Должно быть, он догадался, что это мера предосторожности с моей стороны, и тотчас наставил на меня пистолет.

Сказать правду, я очень испугался и просто не мог оказать ему какое либо сопротивление, тем более это и не входило в мои обязанности. К тому же я знал, что Пахман застрахован, и мне не было резона нарываться на пулю, а оставалось лишь выполнять роль безучастного свидетеля. Oн cгреб бриллианты, потом велел показать другие подносы. Руки у него, как и у меня тоже, заметно дрожали. Я достал второй поднос, который тут же выскользнул у меня из пальцев. Я присел на корточки, чтобы подобрать рассыпавшиеся по полу камни, моя рука случайно оказалась поблизости от ножной кнопки сигнализации, и Налли, наверное, испугался, что я собираюсь нажать ее, потому что тут же в меня и выстрелил.