Искатель. 2009. Выпуск №1
Шрифт:
— Что случилось?
— Нет, ничего страшного. Вы, главное, не волнуйтесь.
— Он попал в аварию? Почему он сам не звонит?
— Сергей Иванович сейчас в больнице, но, я уверяю вас, ничего серьезного.
— Да объясните вы толком, что с ним случилось!
— Видимо, не справился с управлением, допустил столкновение. Извините, но мне ничего конкретного не сказали.
— Он сильно разбился?
— Я же вам говорю: ничего серьезного. Ну, вот дословно… Читаю: серьезных опасений за жизнь нет.
— Опасений за жизнь?! — внезапно севшим голосом переспросила Людмила Ивановна, — А где он, в какой больнице? Туда можно позвонить,
В Первой градской, в реанимации. А насчет позвонить… извините, у меня нет их телефона.
— Так вы не звонили в больницу?!
— Меня просили вам передать… Извините…
Людмила повесила трубку и, прислонившись плечом к стене, прикрыла веки. Голова отяжелела, в висках застучала кровь. Первым желанием было позвонить дочери, поделиться горем, но Людмила прогнала эту мысль.
«Наташку надо оставить в покое, ей сейчас нельзя волноваться… Сердцем ведь чуяла, что с Сергеем беда! Так и есть — разбился. Но, может, все еще обойдется? Не паникуй, дура! Надо позвонить в больницу, там скажут, что и как».
В справочную больницы Людмила дозвонилась не сразу. Неприятный девчоночий голос сообщил ей, что Новожилов Сергей Иванович действительно поступил в хирургическое отделение и сейчас, скорее всего, уже находится на операционном столе. На все дополнительные вопросы Людмила получала бойкий ответ: «Не знаю, звоните в ординаторскую, у них есть городской телефон». Наконец в трубке раздались короткие гудки.
Из ординаторской Людмиле ответил участливый голос операционной сестры:
— Да, вашего мужа сейчас оперируют. Операция только началась, обещает быть сложной и закончится не скоро. Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, все будет хорошо. Позвоните еще утром, а сейчас, извините, я ничего определенного вам сказать не могу.
— Как утром?! — возмутилась Людмила. — Да я до утра с ума сойду!
— С ума сходить не надо, возьмите себя в руки, а лучше примите что-нибудь успокаивающее: вам надо отдохнуть… Если хотите, оставьте мне ваш телефон, и я, как только операция закончится, позвоню вам.
— Хорошо, спасибо. — Людмила продиктовала номер. — Скажите, а как он? В каком состоянии?
— Состояние тяжелое, но операцию проводит опытнейший хирург профессор Яковлев, и я вам обещаю, что он сделает все возможное для спасения вашего супруга. А вы не переживайте и ждите моего звонка.
Операционная сестра бросила трубку на рычаг, тяжело вздохнула и сказала кому-то, находящемуся в соседней комнате:
— Ну сколько раз я говорила этим из справочной, чтобы не давали никому наш телефон! Опять приходится врать, Иван Алексеевич. Жене ведь не скажешь, что ее мужа дважды доставали с того света и нет никакой надежды достать его в третий раз!
— Солгать из жалости к человеку я грехом не считаю, — отозвался незримый собеседник. — И не считаю безнадежным нашего пациента. Пока работает сердце, он будет бороться за жизнь во что бы то ни стало. Настоящий боец! Очень хочется помочь ему вернуться: не каждый день встречаешь такую любовь к жизни… Надеюсь, в третий-то раз мы его вытащим…
…В третьем часу ночи Людмила заснула в кресле, так и не дождавшись звонка из больницы. И приснился ей в эту ночь удивительный сон. Будто перенеслась она в Древний Китай и видит себя со стороны этакой китайской красавицей: лицо как полная луна, щеки — кровь с молоком, глазки — щелочки. Вокруг, насколько хватает глаз, какие-то пагоды, бамбуковые заросли, рисовые поля, но все такое родное
Идет Людмила по пыльной проселочной дороге, но, оказывается, не просто так идет, а разыскивает своего мужа. Муж, конечно, тоже китаец, но зовут его почему-то Сергеем. Шагает Людмила босиком под палящим солнцем, прижимая к груди корзину. И постепенно понимает Людмила, что идет по дороге умерших — но сама живая — к Желтому подземному источнику, где находится Диюй — судилище ада. Страшно Людмиле, но хочет она спасти мужа, умершего нечаянной смертью. Слышала она от людей, что Яньло-ван — правитель первого судилища — бывает снисходителен к душам людей, погибших в результате несчастного случая, и отпускает бедняг обратно на землю. Надо только упросить владыку принести щедрый выкуп за умершего.
Людмила сама не заметила, как вошла в просторный зал с низкими сводами, в глубине которого на нефритовом троне восседал гневный старец с лицом цвета прозеленевшей меди. Справа и слева от него размещались «присяжные» — черти и бесы со свиными рылами вместо лиц. Людмиле стало не по себе, она склонилась перед судьей до земли и несмело подвинула вперед корзинку с искупительной жертвой. В ту же секунду Людмила затрепетала, услышав громоподобный голос судьи.
— Удивляюсь, как ты — живая — проникла в Диюй! Я, начальник над судьями Циньгуан-ван, прочел твои мысли и говорю: ты ошиблась, смертная женщина. Судья Яньло-ван отличался мягкосердечием и за это переведен в пятое судилище. Мне же твоя жалкая жертва ни к чему. Возвращайся. Ты проделала этот путь напрасно, ибо твой муж не вернется к тебе.
— О великий Циньгуан-ван! — взмолилась Людмила. — О средоточие справедливости! Молю тебя об одном: позволь мне пройти по следам мужа, чтобы увидеть, какая уготована ему участь.
— Ну что ж, — с улыбкой, не предвещавшей ничего доброго, сказал главный судья, — ты можешь пройти отсюда к Зеркалу Зла — Нецзинтай — и далее, в Город Напрасно Умерших — Вансычен, — но помни, что оттуда нет возврата.
Людмила не раздумывала ни секунды. Почтительно поклонившись судье, она вышла из зала на террасу, где стояло огромное овальное зеркало в золотой раме, отражавшее все людские пороки и преступления. Направо с террасы открывался вид на Двор Голода, налево — на Двор Жажды, где толпы грешников, мучимые жаждой и голодом, молили судей о пощаде. Людмила знала, что ее мужа не может быть в этой стонущей и плачущей толпе, и решительно зашагала дальше — к мосту через Реку Нечистот.
Там путь ей преградили огромный лохматый пес и свернувшийся кольцами питон. Людмила остановилась в нерешительности, потому что увидела на мосту трупы загрызенных и задушенных смельчаков, рискнувших пройти по мосту. Большинство же грешников переправлялось на тот берег реки вплавь, копошась, словно опарыш в густой зловонной жиже. Людмила вовремя вспомнила о содержимом корзинки. В качестве искупительной жертвы она несла судье жареного цыпленка. Теперь она решила предложить его псу и питону. Людмила разломила аппетитную тушку надвое и бросила по очереди каждому стражу моста. Пес с жадностью набросился на угощение, а питон, не трогаясь с места, прошипел с плотоядной ухмылкой: