Искатель

Френч Тана

Усаживается так, чтоб уголком глаза видеть пацана, пока вырезает. Тот относится к делу серьезно, проверяет все поверхности и кромки осторожным пальцем, проходится по ним еще, еще и еще, пока не остается доволен. Наконец вскидывает взгляд и бросает Келу бегунок.

Кел ловит.

– Молодец, – говорит, проверяя большим пальцем. – Глянь. – Прикладывает разом к шипу на боку ящика, двигает туда-сюда. Малой тянет шею посмотреть, но не приближается. – Как по маслу, – говорит Кел. – Потом навощим для пущей гладкости, но вряд ли понадобится. Давай второй. – Тянется за вторым бегунком, взгляд пацана упирается в пластырь у Кела на руке. – Ага, – говорит он. Поднимает руку, чтоб малой разглядел как следует. – Если воспалится, я на тебя обозлюсь

не на шутку.

Глаза у пацана распахиваются, мышцы напрягаются. Того и гляди даст деру, ноги едва касаются травы.

– Ты за мной следил неплохо, – говорит Кел. – Есть на то причины?

Миг спустя малой качает головой. По-прежнему готов сбежать, глаза уставлены на Кела – уловить первую же попытку схватить.

– Что-то хочешь разузнать? Потому что если да, сейчас самое время спросить по-честному, прямиком, по-мужски.

Пацан опять мотает головой.

– Я тебя чем-то не устраиваю?

И вновь мотает головой – еще ожесточеннее.

– Ограбить меня хочешь? Птушта если да, то это зря. Плюс – если только эта фигня и впрямь не проканает для “Антикварной ярмарки” – воровать у меня нечего.

Мотает головой.

– Тебя кто-то подослал?

Изумленная гримаса, словно Кел сказал что-то дикое.

– Не-а.

– Ты все время так? Следишь за людьми?

– Нет!

– Что ж тогда?

Миг спустя малявка пожимает плечами.

Кел ждет, но ему ничего не сообщают.

– Лады, – говорит он наконец. – Не очень-то мне и важно зачем. Но херню эту мы прекращаем. Дальше, если охота на меня глядеть, гляди вот так. Лицом к лицу. Предупреждаю первый и последний раз. Понял?

Малой произносит:

– Ага.

– Хорошо, – говорит Кел. – Имя есть?

Малой самую чуточку расслабляется – понимает, что удирать не придется.

– Трей.

– Трей, – повторяет Кел. – Я Кел. – Малой кивает разок, словно подтверждая, что уже осведомлен. – Ты всегда такой общительный?

Малявка пожимает плечами.

– Пойду заправлюсь кофе, – говорит Кел. – И печеньем или еще чем. Печенье хочешь?

Если малого натаскивали бояться чужих, это оплошный шаг, но Келу не кажется, что пацана вообще на что бы то ни было натаскивали. И действительно – малой кивает.

– Ты его заслужил, – говорит Кел. – Сейчас вернусь. А ты пока дошкурь. – Бросает Трею второй бегунок и уходит по саду, не оборачиваясь.

В доме наливает себе большую кружку растворимого кофе, отыскивает упаковку печенья с шоколадной крошкой. Может, с его помощью удастся разговорить Трея, хотя Кел в этом сомневается. Не раскусишь этого пацана. То ли врет – в чем-то одном или больше, – то ли нет. Считывает в нем Кел лишь безотлагательность, такую насыщенную, что в воздухе вокруг малого звенит, как от жара, поднимающегося над шоссе.

Когда Кел возвращается в сад, Коджак вынюхивает поросль у сарая, а на забор опирается Март с ветчинной нарезкой в руке.

– Ишь ты поди ж ты, – говорит он, оглядывая бюро, – еще живо. Придется мне с дровами обождать.

Полуошкуренный бегунок и клок наждачки лежат в траве. Малого по имени Трей и след простыл, словно его тут и не было.

3

Несколько дней о Трее нет ни слуху ни духу. Келу не кажется, что дело разрешилось. Малой показался ему зверушкой дикой более прочих, а диким зверушкам требуется некоторое время, чтобы поразмыслить над нежданной встречей, прежде чем решиться на следующий шаг.

Льет день и ночь, слегка, но неумолимо, поэтому Кел заносит бюро в дом и вновь подступается к обоям. Этот дождь ему нравится. Нет в нем нахрапа, его постоянный ритм и запахи, какие он приносит с собой в окна, смягчают убогость дома, придают ему уют. Кел научился видеть, как меняется под дождем пейзаж, как зеленый делается насыщеннее, как поднимаются полевые цветы. Дождь ощущается союзником, а не докукой, как в городе.

Кел более-менее уверен, что малой не станет

поганить ему дом, когда Кела в нем нет, – уверен настолько, что когда в субботу вечером дождь наконец стихает, отправляется в деревенский паб. Идти до него две мили – достаточно, чтобы в плохую погоду Кел сидел дома. Март и старичье в пабе находят потешным это его настойчивое желание ходить пешком – до того потешным, что едут рядом с ним в машине, поощряя криками или по-пастушьему его понукая. Келу кажется, что его громкий, ворчливый, престарелый красный “мицубиси-паджеро” слишком заметен и привлечет внимание любого скучающего легавого, болтающегося по округе, а дурное это дело – попадаться на вождении в нетрезвом виде, когда ему еще не выдали лицензию на оружие: в ней же могут и отказать, если узнают о его неумеренных привычках.

– Да и не должны они тебе ружье выписать, по-любому, – сообщил ему бармен Барти, когда Кел упомянул при нем об этом.

– Это еще почему?

– Ты ж американец. Вы у себя там все свихнулись на оружии. Палите из него за любой чих. Пристрелить можете кого-нибудь просто за то, что человек последнюю упаковку “Твинков” [13] купил в лавке. Нам всем остальным тут опасно станет.

– Много ты понимаешь в “Твинках”! – возразил Март из угла, где он устроился за пинтой с двумя приятелями. Как сосед Кела Март считает, что это его ответственность – вступаться, когда Келу достается подколка-другая. – Где твое детство, а где “Твинки”.

13

Twinkie (c 1930) – американская торговая марка бисквитных пирожных с кремовой начинкой.

– Я, что ли, два года в Нью-Йорке на кранах не отработал? Йил я “Твинки”. Дрянь ебучая.

– И что, подстрелил тебя кто?

– Не подстрелил. Ума им хватило.

– А зря, – встрял один приятель Марта. – Тогда, может, бармен у нас был бы такой, кто путную шапку на пинту справить умеет.

– Нет тебе сюда ходу больше, – сказал ему Барти. – И поглядел бы я, как бы у него получилось.

– Ну и вот, – торжествующе сказал Март. – Да и нет у Норин “Твинков” уж всяко. Так что пущай будет у мужика ружье – и налей ему пинту уже.

Паб, именуемый “Шон Ог” [14] кособокими кельтскими буквами над дверью, находится в том же обшарпанном бежевом здании, что и лавка. Днем люди забредают и туда и туда – купить сигарет и пойти с ними в паб или завалиться с пинтой в лавку, опереться о прилавок и потрепаться с Норин, однако вечером дверь между лавкой и пабом заперта, если только Барти не понадобится хлеб да ветчина, чтоб слепить кому-нибудь сэндвич. Паб маленький, с низким потолком, на полу красный линолеум, там и сям куски потрепанного ковра, разложенные, судя по всему, от балды, разноперая смесь видавших виды барных стульев, треснутых зеленых пластиковых банкеток вокруг шатких деревянных столов, разнообразная дребедень на пивные темы, настенная плашка с резиновой рыбой, поющей “Переживу” [15] , и заросшая паутиной рыбацкая сеть, приделанная к потолку. Тот, кто вешал эту сеть, художественно разместил в ней несколько стеклянных шаров – для полной красоты. За годы завсегдатаи добавили к этому многочисленные бирдекели, резиновый сапог и фигурку Супермена без одной руки.

14

От ирл. Se'an 'Og – Юный Шон.

15

Имеется в виду песня американской певицы Глории Гейнор (р. 1943) I Will Survive (1978).