Искатели клада. Рассказы
Шрифт:
— По твоему, это не обман, Полли? — спросила Анна.
— Обман? — произнесла ее сестра, — конечно нет. Адвокаты не шутят, для них время слишком дорого. Нет, ты самая настоящая наследница, Анна, и я желаю тебе счастья. Я не обрадовалась бы сильнее, даже если бы оказалась на твоем месте.
Она снова поцеловала Анну и, намеревалась снова похлопать ее по спине, но увидела, что та забралась поглубже в свое кресло, чтобы защититься его спинкой.
— Две тысячи фунтов, — промолвила миссис Пуллен благоговейным голосом.
— Десять сотен
Он встал из-за стола и, сообразив, что не сможет выразить всей полноты своих чувств с ребенком в руках, положил его на чайный поднос в лужу холодного чая. Потом он уставился во все глаза на наследницу.
— Одиннадцать лет тому назад я служила у нее экономкой, — произнесла миссис Пуллен. — Я бы хотела знать, почему она оставила это состояние именно мне?
— Я полагаю, она не знала что с ним делать, — произнес плотник, по-прежнему смотря на нее с открытым ртом.
— Тиджер, мне стыдно за тебя, — заявила его жена, прижимая ребенка к своей груди. — Я думаю потому, что ты ей очень нравилась, Анна.
— Мне никогда так не везло, — произнес без тени раскаяния плотник. — Никто, никогда не оставлял мне денег. Никто ни разу не оставил мне даже пятифунтового билета.
Он окинул презрительным взглядом свое убогое жилище, натянул на плечи куртку, взял в углу мешок и взвалив его на плечо, отправился на работу. Дорогой, он всем рассказывал о наследстве и новость облетела всю небольшую главную улицу Тэчэма, а оттуда разошлась по остальным переулкам и домам. Спустя пару часов она сделалась всеобщим достоянием, и счастливая наследница получала поздравления всякий раз, как решалась подойти близко к двери.
Старая поговорка утверждает, что деньги делают друзей, но плотник с удивлением увидел, что даже сам факт обладания богатой родственницей имел такое же действие. Люди, к которым он раньше испытывал только уважение, соответствовавшее их положению, теперь сами домогались его общества. Они угощали его пивом в "Колокольчике" и провожали его, идя рядом с ним вдоль улицы. Когда же они заходили к нему по вечерам, чтобы выкурить трубку, плотник просто сиял от счастья.
— Ты, по-видимому, не видишь дальше своего носа, Тиджер, — сказала ему любимая супруга в один прекрасный вечер, после того, как они отправились спать.
— Гм? — произнес удивленный плотник.
— Ради чего, ты думаешь, этот лавочник — старик Миллер, приходит к нам? — спросила его жена.
— Выкурить трубку, — ответил ее супруг уверенно.
— А старый Уиджетт? — настаивала миссис Тиджер.
— Тоже, выкурить трубку, — был ответ. — Не понимаю, в чем дело, Полли?
Миссис Тиджер презрительно фыркнула:
— Вы мужчины все на один покрой, — отрезала она. — Чего ради, ты думаешь, Анна одевает эту розовую кофточку?
— Я никогда не замечал, чтобы на ней была розовая кофточка, Полли, — произнес плотник.
— Нет? Именно об этом я и говорю. Вы,
— Разве ты против того, чтобы они видели Анну в розовом? — полюбопытствовал заинтригованный Тиджер.
Миссис Тиджер прикусила губу и презрительно покачала головой:
— Выражаясь обыкновенным английским языком, Тиджер, так просто, как только я могу сказать — они охотятся за Анной и ее деньгами, — произнесла она сурово.
У мистер Тиджера от удивления открылся рот, и воспользовавшись этим, он задул свечу, чтобы скрыть свое расстройство.
— Что, — беспомощно проговорил он, — в ее возрасте?
— Понаблюдай за ними завтра, — посоветовала ему жена.
Плотник стал действовать в соответствии с ее инструкциями, и в нем начал зарождаться гнев, когда он заметил то усиленное внимание, которым оба его приятеля одаривали легкомысленную миссис Пуллен. Мистер Уиджетт, невысокий человек с острыми чертами лица, говорил за двоих, в то время, как его соперник, толстый, бритый субъект, с ленивыми бычьими глазами, флегматично молчал. Мистер Миллер был нетороплив, из-за чего у него срывалось множество сделок. Некоторые люди болезненно воспринимали нежелание Миллера скидывать цену, когда видели, что он может уступить продаваемый товар значительно дешевле.
— Вы все молодеете, миссис Пуллен, — сказал Уиджетт, когда разговор перешел на возраст.
— Молодеет — не совсем подходящее слово в данном случае, — сказал Миллер с достойной похвалы решимостью не отставать от соперника.
— Нет, — произнес плотник медленно. — Наверно вы хотели сказать "все увядаете", мистер Уиджетт? Никто из нас не становится моложе, не правда-ли, Анна?
— Некоторые из нас остаются молодыми, — кратко ответила миссис Пуллен.
— Как вы думаете сколько лет Анне? — настаивал бдительный Тиджер.
Мистер Уиджет покачал головой:
— Я сказал бы, что она лет на пятнадцать моложе меня, — произнес он медленно, — а я весел, как сверчок.
— Ей пятьдесят пять, — сказал плотник.
— В таком случае, вам семьдесят, Уиджетт, — произнес мистер Миллер колко. — А мне казалось, что вам больше. Вы выглядите на столько.
Мистер Уиджетт недовольно кашлянул:
— Мне пятьдесят девять, — прорычал он. — Я ни за что не поверю, чтобы миссис Пуллен было пятьдесят пять или даже около того.
— Ого! — с жаром воскликнул плотник. — Ого! Да, ведь, моя жена, находящаяся здесь, была шестым ребенком, а она… — Он поймал многозначительный взгляд "шестого ребенка" и стал усиленно кашлять. Остальные вежливо дожидались, пока он закончит фразу. Заметив это, мистер Тиджер снова закашлялся.
— А она… — подсказал мистер Миллер с вежливым интересом.
— Она не так молода, как раньше, — вывернулся плотник.
— Семейные заботы, — вставил смело мистер Уиджетт. — Я всегда думал, что миссис Пуллен моложе ее.