Искатели приключений на…
Шрифт:
Объекты Матрицы, выплывающие из огненного тумана, были дрожащими и размытыми. Тараканов постепенно стал их узнавать. Наконец, он сообразил, что ведет йогу на Иссык-Куле и, чудом устояв на горячем песке, стоит, замерев в выпаде с растопыренными руками. Сколько прошло земного времени, неизвестно. Капитан скомандовал экипажу «Летучего Нагвальца»:
– Выдох! Выпрямляем корпус…
Зрелище было экзотическое. Серега, упираясь в песок руками, пытался встать на дрожащих ногах. Болеслав, стоя на четвереньках, немым взором созерцал Иссык-Куль. Его развернуло вправо на девяносто градусов, в сторону озера, а на лице читался один единственный
Тараканов улыбнулся и утрированно строгим голосом гаркнул:
– Товарищи сачки! Что это за безобразие? Встаем, хорош загорать! А не то вызовем в школу родителей. Пусть полюбуются, чем их чада тут занимаются.
Рослая фигуристая Света из Алматы, яркая блондинка с бюстом четвертого – если не пятого! – размера (Вовка с Серегой сразу обратили на нее внимание) во всеуслышание изрекла:
– Мама! Если бы ты знала, как мне сейчас хорошо! Да я ни с одним мужиком такого оргазма не испытывала! Полчаса непрерывного нарастающего кайфа, в каждом уголочке тела…
Серега не выдержал подобного «наезда» и «возмутился»:
– Светик! Ты что же это, на святое покушаешься? Смотря с каким мужиком…
Но Светик особо не церемонилась и мгновенно парировала:
– Да все вы одинаковые. Лишь бы поскорей в постель затащить. А поговорить, а слова ласковые, а любовь?
Вовка прервал их научный диспут:
– Ладно, тему тантрического секса мы еще обсудим. Скажу только, что, вкусив кекса с прошибленным партнером, вы обалдеете. И помете, что раньше вам был доступен лишь жалкий, механический суррогат этого энергетического буйства! – Тараканов смягчил голос: – Молодец Светик, не постеснялась озвучить. Теперь у народа еще сильней азарт будет: «А я что, хуже? Денег столько же заплатила. Тоже хочу прошибиться!», – И, снова обратившись ко всем, Вовка скомандовал: – А сейчас продолжим открытие правого ока товарищу Сидерскому. Кстати, рекомендую делать асаны как с закрытыми глазами, так и с открытыми. Очень интересно. И совершенно разные ощущения! И задержки после комплекса – тоже.
Оставшуюся часть комплекса Тараканов делал, прикрыв глаза. Точнее, ее делала за него встроенная программа «автопилот», и она же отдавала команды бойцам, а сам космонавт мчался по светящимся тоннелям, соединявшим фантастически красивые миры. То и дело он выныривал в эти многомерные структуры на долю секунды, даже не успевая толком осознать воспринимаемое. Ум бездействовал, но каким-то образом Вовка управлял полетом и настолько виртуозно, что сам диву давался. Полет делал его невыразимо счастливым.
Когда комплекс был окончен, Тараканову захотелось заорать во всю глотку: «Лю-ю-ди-и! Как вы можете жить без этого?! Проснитесь! Ведь это так просто…» Захотелось так, что он сделал это, правда, не на полную громкость.
И снова задержки после вдоха. И снова концентрат безудержной Силы. И термоядерный взрыв, спрессованный в крохотном объеме тела. И потеря себя привычного, но обретение Себя инореального. Намного более реального, чем только лишь
На второй задержке – хит сезона: «Иссык-Куль-асана»! То бишь мордой в песок. Правда, оклемался Тараканов быстро.
Под занавес представления актерский ансамбль трижды исполнил арию Юрия Гагарина из оперы «Дрыгалетто» – великий и ужасный «Элль». Этот звук, звенящий, взмывающий ввысь и уносящий, как ракета, пели не только йоги, но и весь Иссык-Куль! «Элль» эхом вибрировал в горах, усиливался полупустыней, фокусировался линзой озера в лазерный луч и пронзал небеса, открывающиеся ему навстречу, точно люк ракетной шахты. Обезумевшей кометой звук мчался неведомо куда, а отчаянные «мустангеры», мертвой хваткой вцепившиеся кто в гриву, кто в хвост кометы, еще и подстегивали ее высокой, нарастающей, упоительной нотой…
Перед финальными задержками Серега развернулся чуть в сторону, чтобы лучше видеть цепочку гор. Вовка последовал его примеру. В лучах низко висящего солнца горный пейзаж приобрел необычайную рельефность, глубину и контрастность. Цвета стали сочными и яркими. Было видно даже мельчайшие детали: изрезанные русла горных ручьев, каждый скальный выступ и расщелины. Тени сделались темными, почти черными, а освещенные участки, казалось, блестели изнутри.
– Ну, за экстаз! – с интонацией «генерала Булдакова» произнес «тост» Вовка.
И как бывалый пьяница перед тем, как опрокинуть в себя еще один стакан, заведомо превышающий допустимую критическую массу алкоголя, Тараканов сделал резкий выдох ртом:
– Ху!
Он расфокусировал взгляд, и теперь вся панорама Иссык-Куля развернулась перед ним. Со вдохом, плавно прогибаясь в груди и поднимая голову, Вовка скользил взором, направленным из глубины своего астрального двойника, вверх по этой панораме. В высшей точке подъема, нырнув в паутину облаков, он замер от восхищения. Еще довдох (вместо выдоха) – и змей Кундалини аккуратно, но неумолимо изогнул тело своего хранителя, будто стремясь укусить себя за хвост. Еще немного, и Вовке пришлось бы встать в мостик.
Перевернутый мир упал на него, а шипение змея в ушах Тараканова превратилось в яростный рев. Матрица исчезла в мгновение ока. Задержка перешла в бесконечно долгий выдох, и Сила, способная раздавить йога в лепешку, выпрямила его, заставив содрогнуться до основания. Под натиском гигантской мощи оставалось лишь отрешенно наблюдать и все же взаимодействовать с ней. Ибо ничего человеческого там не было.
Уже после йоги, когда Серега с Вовкой, плывя в освежающей морской водичке, обменивались ощущениями от последних задержек, одному из них пришла в голову метафора. Эту ювелирную точность, с которой друзья жонглировали сверхплотными потоками, повышая их мощность, можно было сравнить только с процессом управления цепной ядерной реакцией.
Есть огромная, сложная автоматическая система управления ядерным реактором на АЭС. Микроскопическое движение графитового стержня – и либо все разнесет мегатонным взрывом, либо реакция продолжится, придавая сметающей все на своем пути, смертельной лавине энергии нужную, приемлемую для использования форму и частоту. При этом никогда заранее неизвестно, куда, как и насколько нужно сдвинуть стержень, ибо характер реакции непредсказуем. Но ты это делаешь!Филигранно и легко. Бесстрастно созерцая все творящееся безобразие. Это даже не экстаз, это вообще непонятно что!