Искатели приключений
Шрифт:
Со мной совсем другое дело. Я был жертвой собственных страстей. Одного вида новой женщины, исходящего от нее аромата часто бывало достаточно для того, чтобы она вытеснила из моего сердца свою предшественницу. А мысль о том, что за ней последует другая, только подстегивала мою жадность. Вот и получилось так, что ни разу не пришлось мне испытать чувство той нежной и ласковой любви, в которой жили мои родители. Может, во мне просто не было для нее места?
Любовь к женщине всегда была для меня чувством физическим, не оставляющим места для размышлений, толкавшим
Возможно, это большее и искала во мне Каролина, и не могла найти. Или тот ребенок, которого так хотелось иметь Жизель и которого я не смог ей дать. Даже с теми двумя, кто был так похож на меня в своей жажде физических удовольствий и ничего иного — с Ампаро и Сью-Энн, — даже в отношениях с ними чего-то все же не хватало. Может, потому что мы были совсем уж одинаковы, требуя друг от друга лишь того, что партнер в состоянии дать?
Мы были как бы спутниками в коротком путешествии, когда люди обмениваются любезностями, оказывают друг другу мелкие услуги, но не более — ведь вояж вот-вот закончится. Если судьба сведет нас еще раз, то мы можем и вовсе не узнать друг друга. Ночь прошла, и вновь каждый идет собственной дорогой, зная, что в течение яркого дня он будет искать следующего спутника, который разделил бы с ним ночной кров, избавляя от необходимости просыпаться по утрам в пустой постели.
Внезапно за окном наступила тишина, как будто птицы разом покинули дерево, напуганные кем-то. Я поднялся с постели, бросил взгляд наружу. В дальнем конце двора солдат мочился у забора, другой, стоя на коленях у палатки, разжигал костер.
Позади раздался стук в дверь. Погруженный в собственные мысли, я едва расслышал его. Постучали еще раз, громче.
— Кто там?
— Я.
Я распахнул дверь. На пороге стоял Котяра. При виде меня он проворчал:
— Я поджарил яичницу, с бобами и ветчиной. Я стучал и раньше, но ты не слышал.
— Вспоминал детство, — с улыбкой ответил я. Котяра посмотрел на меня своим мудрым проницательным взглядом.
— Иногда бывает полезно прислушаться к голосам призраков в родном доме.
— Что такое? — я поглядел на него в недоумении.
— Я тоже слушал, что они тебе говорят, — серьезно ответил он.
— И что же ты услышал? Взгляд его стал странным.
— Слишком долго они живут здесь одни, в пустом доме. Они ждут, чтобы ты привел сюда женщину, которая принесет им мир.
Он повернулся и зашагал по коридору прочь. Увидев, как он начал спускаться по лестнице, я закрыл дверь, через которую до меня продолжали доноситься звуки его тяжелых шагов. Усевшись на кровать, я принялся одеваться.
Ну что ж. Может быть. Никогда еще не приводил я в дом женщину, за исключением Ампаро — да и то очень давно и всего один раз. Но я до сих пор не был знаком ни с одной, которая смогла бы полюбить это место так
Беатрис. Почти в тот же момент, когда я увидел ее, я почувствовал, что мы с ней из одного мира, из одного времени. С другими женщинами такого чувства не возникало.
В конце концов, моя мать, может быть, и права.
6
— Я устраиваю небольшую вечеринку, — сказал президент — Можешь привести с собой кого-нибудь.
— Приглашу Ампаро, — тут же ответил я.
— Нет, Ампаро не пойдет.
Я знал, что о причине лучше не спрашивать. Если он не хотел, чтобы она присутствовала, она не будет присутствовать.
— А ты позови эту Гуайанос, если хочешь, — неожиданно предложил он.
— Я думал...
Но президент не дал мне договорить.
— Я не воюю с детьми. Это с отцом ее я действительно в ссоре.
Я промолчал. Странно. У меня было такое ощущение, будто он действительно хочет, чтобы Беатрис пришла.
— Я слышал, что вы часто видитесь. Или это не так?
— Так.
— Тогда пусть приходит. — В голосе президента прозвучала категоричность приказа.
— Как я выгляжу? — несколько возбужденно спросила Беатрис, когда Котяра завернул машину на территорию дворца.
— Ты будешь там самой очаровательной женщиной.
Машина остановилась, охранник раскрыл дверцу. Я выбрался первым и помог выйти Беатрис. Ее фигура в длинном темном платье была само совершенство.
Я ободряюще улыбнулся ей, когда дворецкий объявил о нашем прибытии, и все же ее рука судорожно стискивала мою, пока мы шли по просторному залу для рисования, где президент решил устроить вечеринку. Гости смолкли и, не отрываясь, глядели на нас. На лицах их было написано удивление по поводу встречи, которую президент оказывал дочери своего злейшего врага.
Президент был одет в простой, без всяких орденов, мундир голубого цвета. Молодыми в его облике остались только взгляд и походка. Он пересек комнату и подошел к нам. Бережно взял руку Беатрис, поднес ее к губам. Беатрис сделала реверанс.
— Вы стали еще очаровательней, чем были в детстве, — с улыбкой произнес он.
— Благодарю вас, ваше превосходительство. Из угла комнаты, где сидел небольшой оркестр, раздались звуки музыки.
— Вы появились как раз вовремя, — продолжал президент, со старомодной учтивостью отвешивая поклон в мою сторону:
— Вы позволите мне один танец с вашей дамой?
Я поклонился в ответ и некоторое время следил взглядом за ними, кружащимися в медленном вальсе. Затем направился к бару.
— Виски с содовой, пожалуйста.
— В чем дело, Дакс? — Рядом стоял Джордж Болдуин. — Не верю своим глазам. Старик танцует с дочерью заклятого врага?
Я пожал плечами.
— Он враждует с отцом, а не с дочерью.
— Это звучит как цитата, — проницательно заметил Джордж.
— Это цитата и есть. — Я отпил из высокого стакана.