Искатели приключений

Роббинс Гарольд

— Они мешали мне пройти.

— Крестьяне! — Котяра презрительно сплюнул в воду.

Я продолжил свой путь в сопровождении Котяры, большой черный лимузин ожидал нас в конце причала. Прежде чем сесть в машину, я обратился к Котяре:

— Почему они попрошайничают?

— Кто?

— Они. — Я указал на мальчишек, уже выбравшихся на причал.

Котяра пожал плечами.

— Они всегда попрошайничают.

— Они сказали, что голодны.

— Они всегда голодны.

— Но они не должны голодать, ведь для этого и совершалась революция.

Котяра

как-то странно посмотрел на меня.

— Лично я участвовал в трех революциях, и ни одна из них не накормила крестьян. Крестьяне рождены, чтобы голодать.

— Так за что же мы сражались? Котяра улыбнулся.

— Чтобы не быть такими, как они, и не клянчить себе на хлеб.

Я некоторое время смотрел на него, потом убрал ногу с подножки автомобиля.

— У тебя есть мелочь?

Он кивнул.

Я протянул руку.

Котяра вытащил из кармана несколько монет и положил мне на ладонь. Зажав их в кулаке, я вернулся на причал. Мальчишки испуганно смотрели на меня, но старались не подавать вида, что боятся. Младший сплюнул к моим ногам.

— Крестьяне! — Я швырнул монеты и, повернувшись, удалился.

21

Президентский дворец находился в центре города. Он занимал два квартала и был обнесен высокой стеной из кирпича и цемента, надежно отгораживавшей его от близлежащих улиц. На территорию дворца вели два входа: один был обращен на север в горы, другой — на юг в сторону моря. Дворец представлял собой настоящую крепость. Железные ворота всегда охранялись солдатами, а по стенам расхаживали часовые.

По распоряжению одного из бывших президентов, в которого выстрелили из соседнего здания, когда он выходил из резиденции, все дома на протяжении двух кварталов были снесены, и не осталось ни одного окна, из которого был бы виден президентский дворец. Однако эти меры предосторожности не спасли президента от смерти. Он завел себе любовницу, и через несколько месяцев его жена, не выдержав унижения, застрелила его.

Солдаты у южного входа взяли наизготовку, когда наш черный лимузин проезжал через ворота. Я равнодушно смотрел на них со своего заднего сидения. Машина свернула направо и направилась к резиденции — белому каменному зданию. Когда автомобиль остановился у дверей, солдаты не обратили на нас внимания, они уже привыкли к моим еженедельным визитам к Ампаро.

Апартаменты Ампаро располагались в правом крыле дворца, в левом были апартаменты ее отца, а в центре — залы для приемов. Меня провели в большую комнату, служившую гостиной. Как всегда, предстояло ждать. Принцесса, как теперь ее называли, никогда не появлялась вовремя.

Я стоял у окна и смотрел в сад, когда Ампаро вошла в гостиную в сопровождении дуэньи. Она направилась ко мне. На ней было красивое белое платье, длинные белокурые волосы были рассыпаны по плечам. Величественным жестом она протянула мне руку, которую, как было принято, я поцеловал.

— Ампаро, — сдержанно произнес я.

— Дакс. — Она улыбнулась. — Как

хорошо, что ты пришел.

Эти слова мы произносили каждую неделю и теперь ждали протокольной фразы дуэньи, которая следовала после наших слов:

— Я оставляю вас, дети, развлекайтесь.

Ампаро кивнула. Мы подождали, пока за дуэньей закроется дверь, и повернулись друг к другу улыбаясь. В следующий момент мы уже стояли у окна и смотрели вниз.

Убедившись, что все в порядке, дуэнья вышла через боковой вход, возле которого ее поджидал Котяра с фуражкой в руках. Они поспешили в небольшую комнату дуэньи, расположенную в пристройке для слуг. Ампаро рассмеялась.

— Она всю неделю дожидается твоего прихода.

— Не моего, — сухо ответил я.

Ампаро снова засмеялась и повернулась ко мне.

— Будем подглядывать за ними?

Я покачал головой, сегодня мне этого не хотелось, но иногда мы шли в спальню Ампаро, откуда из окна как раз была видна кровать в комнате дуэньи. Однако это уже надоело, они всегда делали одно и то же. Не понимаю, почему Котяре не наскучило заниматься этим, как нам наскучило наблюдать за ними?

— А чем бы ты тогда хотел заняться?

— Не знаю. — Я стоял у окна и смотрел вниз.

— Ты какой-то скучный сегодня.

Я посмотрел на Ампаро. Ей было уже девять, и я с каждым разом замечал, как она хорошеет. Она тоже понимала это. Она была очень одинока. Ей не разрешалось покидать дворец, она даже не ходила в школу — учителя сами приходили к ней.

После обеда тщательно отобранным и одобренным подружкам разрешалось навещать ее. Раз в неделю являлись дочери сеньора Монкада, которые теперь учились в частной школе в Курату. У детей местных аристократов и политиков были свои часы посещения. Раз в месяц устраивалось что-то вроде детского праздника, на который уже приглашались мы все.

В остальное время Ампаро общалась только со взрослыми. Иногда мне казалось, что она гораздо старше меня. Создавалось впечатление, что она знает больше, чем я, о событиях в мире и всегда в курсе всех слухов.

Она подошла к дивану и села.

— Что сказал тебе монсеньор? Я удивленно посмотрел на нее.

— Откуда ты знаешь, что он вызывал меня? Она рассмеялась.

— От дуэньи. Я слышала, как она говорила, что если бы не твой отец, тебя бы выгнали.

— А она откуда узнала?

— От одного из папиных помощников. Папа всегда интересуется твоей учебой.

У президента было множество дел, более важных, чем мои оценки. Почему же он интересовался ими?

— Папа часто вспоминает о тебе. Он говорит, что если бы мои братья были живы, они были бы похожи на тебя. — Ампаро опустила взгляд на руки, и в голосе ее прозвучала печаль. — Иногда мне хочется, чтобы я была мальчишкой, может быть, тогда папа не расстраивался бы так.

— Он любит тебя больше всех. Лицо Ампаро просияло.

— Ты действительно так думаешь?

— Конечно.

— Он увидит, что я буду очень красивой и буду делать все не хуже мальчишек.