Искажение[СИ, роман в двух книгах]
Шрифт:
У входа переминались с ноги на ногу, жадно затягиваясь и передавая друг другу одну сигарету, трое мальчишек лет по восемнадцать-двадцать, не больше, и с ними девчонка, их ровесница, ярко раскрашенная, взлохмаченная, в короткой юбочке и чьем-то пиджаке, наброшенном на худенькие плечи. Они с откровенным любопытством поглядели на "старика" Пашу, недавно перевалившего через тридцатипятилетие, и его спутницу, хоть и миниатюрную, и в такой же, как их подруга, мини-юбчонке, но держащуюся с уверенностью человека взрослого, побольше пережившего и увидевшего в жизни.
— Ну, что? докуришь здесь? — поинтересовался Паша, притормаживая возле обшарпанной двери.
Металлическая рама, обитая
— Вот еще, — передернула плечами Анька, — чего ждать-то? Пошли, Паштет…
Паша послушно распахнул перед девушкой дверь, казалось, не заметив ни тугой пружины, ни веса последней, и на них обрушилась гулкая нелюдимость длинного коридора с затертым кафельным полом, покрытыми масляной краской стенами. Где-то в конце его грохотала музыка, раздавались то ли вскрики, то ли стоны, топтались по полу десятки мужских башмаков и женских туфелек, ползли оттуда отвратительно-соблазнительные запахи кислятины, подгоревшего комбижира, соевой колбасы. Но коридор, пропуская через себя и звуки, и запахи, оставался фильтром, четко и резко делящим помещение на "до" и "после" себя.
— Пойдем-пойдем, — зачем-то поторопила Пашу девушка, звонко цокая каблуками по кафелю.
И только приблизившись к входу в зальчик кафе, откуда и доносилась музыка и запахи закусок, Анька решительно бросила под ноги окурок. Покачав головой, Паша аккуратно притоптал его, а девушка, казалось, даже и не заметила этого, приостановившись на секунду, будто готовясь войти и, как перед прыжком в воду, набирая в легкие воздух.
В зальчике — низком и обставленном голыми пластиковыми столами на железных ножках — веселилось человек сорок, если не больше. Кто-то танцевал под непонятную, но оглушающую и ритмичную музыку, кто-то сидел за столиками, пытаясь о чем-то говорить с товарищами, а заодно и разливая из-под полы в разовые пластиковые стаканчики нечто крепкоградусное. На столах же, кроме бутылок сухого вина и минералки, сиротливо стояли мисочки с салатами и какие-то блюда не то с колбасой, не то с аккуратно нарезанным мясом. У дальней, глухой стены зальчика были сдвинуты в единое целое пяток столов, и там происходило основное действо этой молодежной свадьбы: сидели жених и невеста, их ближайшие друзья, туда же подходили иногда некоторые из танцующих, что бы выпить с молодоженами и пожелать им счастливой совместной жизни. Но основной массе гулящих было не до них: здесь собрались потанцевать, выпить принесенного с собой, потискать в темных углах девчонок и, может быть, соблазнить кого-то из них на большее.
Ловко освободив свою руку от Пашиной, Анька решительно поцокала каблучками к виновникам торжества, змейкой лавируя между танцующими. Паша двинулся следом, стараясь не задеть и не обидеть никого из гостей. При его медвежьих габаритах это, казалось, было делом нелегким, но Паша, в который уже раз, подтвердил, что его сходство со зверем не ограничивается только силой.
Пьяненький, растрепанный, со сбившимся набок галстуком жених удивленно поднял глаза на Аньку и тут же оглянулся на стоящий рядом с ним поднос с подарками, на который девушка ловко и эффектно метнула пару золотых монет. Новенькие, поблескивающие жирным желтым цветом, они лежали поверх жиденького слоя старого, потертого серебра, как два бриллианта в окружении бутылочного стекла.
— Ой, — икнув, сказал невеста, кукольно накрашенная, голубоглазая блондиночка с уже растрепанными пышными кудряшками до плеч, специально завитыми и уложенными
— Вот, пришла тебя поздравить, подруга, — сказала громко Анька, уперев руки в боки, и чуток наклонившись вперед.
Казалось, она сейчас бросится на невесту и начнет драть на ней волосы, полупрозрачную белую блузку, кружевное белье, чуть выглядывающее из-под нее. Наверное, тоже самое показалось и жениху, и он постарался резко встать, что бы в случае чего защитить свою любимую девушку. Но — встать, да тем более резко — у него получилось плоховато. Выпитое потянуло паренька куда-то в сторону, потом — обратно, и шлепнуло с размаху на стул. Он покрепче взялся руками на столешницу, пытаясь хотя бы с ее помощью принять вертикальное положение, но Анька опередила мальчика.
Шагнув за спину жениха, она ловко подняла со стула потянувшуюся к ней невесту, прижала ее к себе, казалось бы, для дружеских объятий, и неожиданно впилась в ее рот долгим, совсем не поздравительным поцелуем.
Стараясь загородить от окружающих скандальную сцену, Паша шагнул поближе к обнимающимся девчонкам и обратил внимание, что Анька не просто целует подругу, а еще и откровенно, по-мужски, прямо через одежду лапает высокие, соблазнительные грудки невесты. А та, кажется, прямо плывет от такого агрессивного, нарочито сексуального поцелуя.
— Вот так-то, а ты думала, — непонятно сказала Анька, отрываясь от губ девушки, но не отпуская ее от себя.
— Ох, — пьяно простонала невеста, — Анька, ты же знаешь…
— И не подумаю ничего знать, — резко ответила Анька. — Все равно по-моему все будет…
И опять впилась губами в рот девушки.
В этот момент из старых, подвешенных к стенам колонок вместо музыки донесся шум и треск, и танцующие начали расходиться с центрального пяточка, громко обмениваясь впечатлениями, с шумом отодвигая стулья и рассаживаясь за своими столиками. Слегка ошалевший жених наконец-то сообразил, что ничего страшного с его возлюбленной никто делать не собирается, но вот такие страстные поцелуи с посторонней женщиной ему не понравились, и он попытался вмешаться хотя бы голосом.
— Вы это… присаживайтесь… ну, там выпейте… да… и…это… — проговорил жених, цепляясь неловко и пьяно за бедро невесты.
— Присядем-присядем, не волнуйся, — успокоила его Анька, отталкивая руку с бедра девушки, — вот только с Маринкой поцелуюсь еще разок…
Паша укоризненно покачал головой, и Анька, поймав периферийным зрением его жест, оторвалась от невесты.
— Ладно, — с сожалением сказала она, — потом еще подойду, очень уж Маринка классно целуется… а как она лижет…
По счастью, не только жених, но и никто другой за столом не понял наглого намека Аньки на некоторые нестандартные наклонности невесты, а Паша, вновь подхватив Аньку под руку, повел ее подальше от ошеломленной Марины и ее жениха, высматривая на ходу столик посвободнее.
— Ну и накой ты здесь цирк устраиваешь? — пробурчал недовольно Паша, усаживая свою спутницу за столик возле огромного, занавешенного измятыми и грязноватыми портьерами стекла. — Собирались же просто поздравить, да и пойти куда-нибудь в нормальное место, покушать.
— Настроение у меня такое, стервозное, — пояснила Анька, брезгливо разглядывая не очень чистую поверхность стола. — Лучше было на тебе его разрядить?
— На мне не надо, — примирительно согласился Паша.
— Ну, вот, а ты всё "покушать", да "покушать", — передразнила его Анька, — и правда, как медведь после спячки, голодный…
— Люблю я это дело, — простодушно отозвался Паша. — А тут ведь голодным с такой свадьбы уйдешь.