Искажение[СИ, роман в двух книгах]
Шрифт:
Крылов посмотрел им вслед и чуток укоризненно покачал головой. Что-то в глубине души подсказывало ему, что ничем хорошим эта экскурсия в древний, побуревший от времени склеп не кончится. Впрочем, запрещать что-либо Аньке было бесполезно, она только в бою понимала и уважала дисциплину. Ну, еще на кратком, между боями, отдыхе, когда надо было выставлять посты, приглядывая за окрестностями. В остальное время девушка жила по своим понятиям, не всегда совпадавшим с понятиями командиров и прочих начальников в этом мире. Наверное, потому Крылов и не приписал девушку и её мужчину ни в один из взводов, не назначил командирами хотя бы отделений,
Андрей Васильевич мысленно махнул рукой, что тут, мол, поделаешь, и, забросив на плечо карабин Паши, энергично пошагал к начавшему обретать форму военному лагерю, сдерживая желание оглянуться и проверить, как дошли до мазара "искатели приключений".
Пока Крылов контролировал установку палаток, распределял наряды, назначал ночной караул вокруг лагеря, проверял запасы воды и договаривался с поваром об ужине для батальона, Анька и Паша уже стояли в паре шагов от входа в гробницу. Похоже было, что они первыми подошли к ней за последние лет десять, если не больше, таким ровным, нетронутым слоем покрывал всё вокруг тонкий слой песка.
— Ну вот, пришли… — отметил Паша, по-прежнему держа в руке пистолет на боевом взводе. — Внутрь полезем?
Анька задумчиво простучала отросшими за последнюю неделю ногтями по деревянной кобуре своего любимца что-то замысловатое, с трудом поддающееся определению. Потом почесала затылок, сдвинув на глаза обычный солдатский картуз с поломанным козырьком и овальной невнятной кокардой над ним.
— Пошли…
Внутри было пусто, гулко и темно. Предзакатного света, падающего через ровный прямоугольный вход, уже не хватало, что бы видеть противоположную стену во всех подробностях, но ближайшие ко входу части стен можно было пока разглядеть без труда. И ничего — абсолютно ничего — интересного на стенах не было. Ни рисунков, ни надписей, ни даже царапин. Ровная поверхность камня, отшлифованного веками пребывания в пустыне.
В центре мазара возвышался то ли алтарь, то ли сама гробница неизвестного святого или просто хорошего человека, для которого родственники и соседи не пожалели времени и сил, что бы возвести этот склеп. Слева от входа, примерно посередине стены, слегка выделялся непонятный выступ, как бы обозначающий некое разделение помещения на две неравные части.
Подойдя к выступу, Анька сбросила с плеч кожаную, короткую куртку, предусмотрительно накинутую перед закатом, что бы не дрожать от холода в ночной пустыне, расстегнула брюки и присела явно с простой физиологической целью.
— Вот ведь нашла место, богохульница, — проворчал Паша в ответ на журчачий звук, продолжая оглядывать противоположную сторону склепа, хотя и так ясно было, что никого и ничего там нет.
— Сам такой, — беззлобно огрызнулась Анька. — Вот лучше скажи: воды в день по литру на человека, пешкодралим от рассвета до заката, хоть зима здесь, а жарко, потные все, воняем, как стадо козлов, а чем тогда ссым? да еще не по разу в день…
— Я по вашей, женской физиологии не специалист, — уклонился от ответа Паша.
— Ага, как же — не специалист, — возразила Анька. — А когда у меня цикл сбился, кто утешал, что из-за климата и прочее? А ведь прав оказался…
Паша не стал отвечать, извлекая из правого кармана куртки фонарик. Все-таки это не так уж легко сделать левой рукой, продолжая держать в правой пистолет. Яркий луч электрического
— Ну, ты и жук, Паштет, — укоризненно сказала она, прищуриваясь на свет. — Кто меня две недели назад заставлял читать под керосинкой? А у самого такой фонарик…
— Две недели назад у меня батареек не было, — ответил Паша. — А у тебя — этих штанов… Что-то они мне очень знакомыми кажутся…
— А чего? — возмутилась Анька. — Мало ли чего тебе кажется…
— Да и великоваты они тебе, — продолжал Паша. — Ушила бы что ли в поясе, а то туда можно еще одну такую же запихнуть.
— А как ушьешь, если это кожа? — отрезала Анька.
— Дала бы мне, ушил бы, — предложил Паша.
— Ха! Кто из нас баба? — усмехнулась Анька. — Да и потом — ты бы точно их обшарил, поискал бы ярлыки, метки всякие…
— Получается, все-таки с того анархиста сняла? — улыбнулся Паша.
— Упаси бог, — едва не перекрестилась Анька, делая наивные глаза. — Он сам снял… и подарил, сказал: "Носи на здоровье, дорогая…"
— Ага, — кивнул, соглашаясь, Паша. — А ты ему только маузер свой показала, типа, глянь, как эта штучка точно стреляет…
— Как угадал? — засмеялась Анька.
— Интуиция, — солидно ответил Паша.
За разговором они незаметно приблизились вплотную к алтарю (или гробнице) в центре мазара. Возвышение со слегка оплывшими и закругленными углами, высотой примерно в полтора метра, завершалось небольшим углублением, в котором, по идее, должна бы находиться мумия покойного, но — вместо иссохшегося человеческого тела, или просто скелета, завернутого в полуистлевшие ткани, Аньки разглядела под ярким светом фонаря совершенно фантастическую картинку. В гробнице лежала странная погребальная маска зеленоватого нефритового цвета, под которой явно скрывался череп, но лицо этой маски было абсолютно, совершенно нечеловеческим, а будто всплывшим из кошмарного сна. Огромные, продолговатые глаза, небольшой нос, бугрящийся переносицей гораздо выше бровей, тонкие, практически отсутствующие губы, в разрезе между которыми выглядывали самые настоящие, верхние и нижние, клыки хищника, и миниатюрный, округленный подбородок. Чуть поодаль от маски, таким же нефритовым цветом светились в луче фонаря тонкие, но очень прочные на вид кости скелета, кое-где, на суставах, завернутые в непонятный, но совершенно не тронутый временем материал белесого, грязноватого оттенка.
— Это… чего это… — пробормотала Анька, отступая на шаг и непроизвольно прижимаясь поближе к Паше.
— Видать, покойный был не местным жителем, — флегматично ответил тот, продолжая обшаривать лучом фонаря боковые стенки саркофага.
Но на них, как и на стенах самого мазара, ничего не было: ни рисунков, ни надписей, ни даже примитивнейших орнаментов или следов обработки. Простой, гладко шлифованный камень. Вот только камень ли? Паша невольно задумался о том, насколько же этот материал похож на хорошо знакомый ему и Аньке пластик. Но вот только откуда мог взяться пластик здесь, в старой могиле на краю пустыни? Да и вообще, в этом мире пластмассы еще не в ходу, их еще просто-напросто не придумали дотошные и любознательные ученые люди.