Искаженный хаос
Шрифт:
Джеральд: Нам нужно поговорить. Я все еще люблю тебя и прощу прощения, хорошо? Давай встретимся и все обсудим.
Джеральд: Иззи, ты испортила мою машину. Хотя бы приди на встречу, чтобы загладить свою вину.
Джеральд: Я бросаю Люси, ясно? Она даже не была настолько хороша. Она не была тобой.
Джеральд: Я скучаю по тебе. Можно мне прийти сегодня вечером?
Я: Забудь мой номер. Между нами все кончено.
Это
Полный идиотизм.
Потеряю ли я работу? Расскажет ли он кому-нибудь? В некотором роде Кейд всегда оставался загадкой. Никто ничего не знал о его жизни. Он был тихим, эксцентричным братом великого Себастьяна Арманелли, а значит родственником главы мафии. Я знала, что он обладает властью. Понимала, что он может избавиться от меня с помощью одного приказа. Именно так я и оказалась на новом месте работы, – пара кликов мыши. Для него подобное было сущим пустяком.
Самое важное, что я могла сделать, – загрузить себя делами. Я написала сестре и отменила наши планы на воскресенье, вместо этого занявшись уборкой своей квартиры. Включила на полную громкость Аланис Мориссетт в надежде, что она поднимет мне настроение.
– Не смотри на меня как на сумасшедшую, Баг, – пробормотала я, торопливо проходя мимо своей черной кошки, которая устроилась на диване. Она не сдвинулась с места, пока я все утро суетилась вокруг нее. – Мне нужно занять себя.
Баг моргнула, словно я несла чушь, потому что именно так она и считала. Моя кошка ни за что не желала двигаться. Порой она даже занимала мое любимое место на диване, а когда я пыталась прогнать ее, лишь мяукала так, будто это я вела себя нагло, беспокоя ее.
Обычно хватало лишь одного взгляда золотистых глаз, и она побеждала. Шесть месяцев назад я взяла ее из общества защиты животных, не могла отказать ей. Я считала, что у нее и так была достаточно тяжелая жизнь. В приюте мне сказали, что она жила на улице, и ее принесли к ним после кошачьей драки. У нее остался шрам над глазом и не было половины уха.
Увидев ее одну в клетке, я решила, что мы можем стать друзьями. У меня тоже имелись шрамы, хотя их разглядеть было гораздо труднее.
У Джеральда случилась истерика, ведь у него была аллергия, и он сказал, что не сможет оставаться у меня. Я чувствовала себя виноватой, но на самом деле квартира была моей. К тому же мне с самого начала не нравилось, когда он приходил. За последние полгода только Лукас видел мой бардак, когда заходил пообщаться, а пока Джеральд оставался в городе, я проводила время у него.
Еще минуту я гладила Баг, оглядывая свое пространство.
– Уверена, ты не будешь скучать по Джеральду. – Она даже не мяукнула при звуке его имени. – Хотя он вел себя мило с моей семьей. Мама сказала, что из него получится хороший муж.
Баг опустила голову на лапы, словно считала идею абсурдной.
– Знаю. Он был скучным, да еще и изменял. К тому же, у меня есть ты. И отличная работа… надеюсь.
Вздохнув, я перевела взгляд на две свои картины, которые висели на стене. Я занялась живописью, когда начала жить самостоятельно. Если я не работала, то рисовала на холсте
Сегодня, встав с дивана, я выбрала красный. Холсты и краски я хранила в своей запасной спальне. Вообще-то стоило разложить бумагу вокруг мольберта, но я спешила, потому что хотела как можно скорее воплотить задумку в жизнь.
На этот раз роза. Смелыми и широкими мазками я наметила черные линии и тени и поняла, что это произведение не станет образцом искусства. У меня никогда не получались идеальные картины. Кружа рукой, я рисовала лепестки, а затем взяла баллончик с краской, чтобы покрыть их точками и добавить хаоса. Все мои картины выглядели подобным образом, ничего правильного или идеального. Сплошное буйство цвета.
Спустя несколько часов я внимательно посмотрела на свою работу, а затем быстро покинула комнату, готовая по крайней мере месяц или два избегать этого места. Лишь здесь я позволяла себя выплеснуть эмоции, поэтому считала эту комнату опасной.
Подумав о своем воздержании, я нахмурилась: а стоит ли оно того? Разве не доза являлась самым надежным и быстрым способом обрести спокойствие? Но даже сдавшись лишь раз, я подвела бы всех, включая себя саму.
Когда Лайла позвонила в понедельник утром, я отклонила вызов, надеясь избежать разговора.
Выбрала черную юбку-карандаш и добавила к ней светло-зеленую блузку с бантом на шее. Накрасив губы, я надела туфли на высоком каблуке, взяла термокружку с кофе и поспешила на улицу, по пути вызвав такси. Осенний ветерок дул мне в лицо, а шум Чикаго наполнял уши. Машины сигналили, люди разговаривали по телефонам. Суета города не утихала.
Лайла позвонила снова, я издала стон и опять сбросила звонок.
– Знаете, где находится башня Стоунвуд? – спросила я водительницу такси.
Она с энтузиазмом кивнула.
– Часто представляю, что за люди работают в этом великолепном здании, как они делятся своими идеями и поглощают приготовленную на заказ еду, – ответила девушка.
Я улыбнулась ей.
– Там постоянно идет набор сотрудников.
Она махнула рукой.
– Нет, спасибо, я пишу диссертацию. Возможно, как-нибудь потом.
Мой телефон снова зазвонил. На этот раз Данте. Они не собирались сдаваться.
– Данте, теперь ты позволяешь моей сестре командовать тобой? – ответила я, поправляя юбку.
И услышала на заднем плане голос сестры.
– Вот видишь, я же говорила, она ответит на твой звонок.
– Просто отвечай, когда она звонит тебе, – как типичный мужчина, раздраженно проворчал Данте.
– Ты в курсе, что ты мне не начальник? Я не обязана отвечать на ее звонки лишь потому, что ты так сказал, – заметила я.
– Но раньше я был твоим боссом, и по привычке ты должна иногда слушаться меня, – усмехнулся он.
– Господи, что вам двоим надо?
– Я хотел, чтобы ты поговорила с ней, потому что твоя племянница уже доставляет мне немало хлопот. Она не хочет спать по ночам. Совсем не хочет, Иззи. Не знаю, откуда у нее берутся силы на бодрствование. – Я засмеялась, услышав в его голосе смесь раздражения и восхищения. – Иззи, я серьезно, не хочу, чтобы Лайла весь чертов день без причины переживала еще и о тебе.