Искаженный мир - Имя Охотника

Кузьмин Марк Геннадьевич

– Можем и обойтись, - пожал я плечами. – Плюс, после пережитого, мне не особо охота с людьми общаться.

Мне снятся сны, как я впадаю в безумие и убиваю всех вокруг. Слишком яркие и четкие видения, чтобы игнорировать их, да и прошло еще слишком мало времени. К тому же мне надоело негативное отношение окружающих, шепотки за спиной, проклятья в лицо и страх.

– Расслабься, Макс, - похлопал меня брат по плечу. – Все будет нормально.

– Ладно, - не стал я спорить. – Так и поступим…

Глава 36. Там где нам рады.

–

А нам точно туда нужно? – спросил я, когда мы подходили к деревне. – Я не против спать на открытом воздухе.

– Нам еще три дня идти к Берегу Обломков, так что пополнить запасы в любом случае не помешает, - ответил Барти. – Расслабься, Макс, не надо видеть во всем негатив.

– Я стараюсь, - вздохнул я, сжимая правую руку. Сложно не видеть негатива после пережитого.

Мы целый день двигаемся в сторону Берега. Вечереет уже, нам бы надо лагерь разбить, и все такое, но брат настоял, чтобы мы все же посетили эту деревню. Да, мы взяли не так много еды и там планируем запастись провизией на остальной путь, но можно и в лесу поохотится на зверье. Мы еще в синей зоне, тут животные не так опасны, а Барти может и крокомона приготовить.

Теперь вот надо переть в какую-то деревню. Если в городе народа слишком много и на меня там даже если узнают, не обратят внимание, то тут скрывать свой статус мне в любом случае нельзя и негатив все равно будет.

Сон в кровати в любом случае лучше сна спальнике, но…

Ладно. Нет смысла ворчать по этому поводу. Вряд ли уж все в мире знают обо всем.

Лучше буду думать о чем-то хорошем.

Деревня почти ничем от виденных ранее не отличалась. Такой же частокол вокруг, такие же крепкие дома, такая же стража и охрана, собаки пернатые, дети бегают по улицам, да местные расхаживают по делам. Ну, учитывая, что уже как бы вечер, то не особо и расхаживают, скорее или домой спешат или в таверну отдохнуть.

Предоставив удостоверения и войдя внутрь, мы двинулись внутрь и стали искать, где бы переночевать, а вот внутри…

– Как-то не нравится мне, как они смотрят на меня, - напряженно произнес я, нервно оглядываясь.

Мы довольно быстро стали центром внимания местных. Если обычно на меня старались не смотреть и как-то не показывать что видят, то сейчас целенаправленно глазели, перешептывались, указывали пальцем и всячески проявляли нездоровый интерес.

Вроде правая рука в перчатке, а лицо мое не особо мутировало после Черной Ярости, потому такое внимание мне было не понятно. Зубы чутька заострились, но я пока не улыбался.

Люди постепенно собираются вокруг, не уходят, говорят о чем-то и толпа начинает меня серьезно пугать. Перед глазами сами собой возникли картины моего избиения и издевательств тех уродов, а рука сама собой потянулась к мечу.

– Макс! – неожиданно прозвучал из толпы голос и оттуда кто-то выбежал. – Макс!

На меня налетел какой-то мальчишка, что едва не сбил с ног.

– Что?! Чего?! – впал я в ступор, когда какой-то ребенок повис на моей шее.

– Ты пришел! – широко

улыбался каштановолосый мальчик…

– Лью? – удивленно произнес я. – Это ты…?

– Ага! Давно не виделись! – смеялся пацан.

Это же Лью… тот самый мальчик с кем я был в одной камере в плену у сектантов, только куда живее и веселее, не такой грязный и худой как раньше.

– Лью! Это ты! – обрадовался я приобняв ребенка. – Как же я волновался!

Пусть врач и сказал мне, что с ним все в порядке, но сам я ничего не знал и все равно переживал за него.

– Я тоже, - сказал Лью. – Меня родители из госпиталя забрали. Прости. Я хотел дождаться, когда ты очнешься, но… и меня и Сашу забрали родители…

– С ней тоже все хорошо, - облегченно вздохнул я. О детишках я сильно переживал.

– Ага, она со своей мамой уехали из Тараскарии пока время было.

– Да, я на её месте тоже бы не стал оставаться… - покачал я головой. – Как хорошо, что с вами все в порядке.

– Ага, идем! Ты должен со всеми увидеться!

– С кем? – не понимал я.

– С теми, кого ты спас, - радостно заявил мальчик.

Только сейчас я заметил, что люди, что окружали нас, смотрели на меня… без привычной неприязни или злобы… Они улыбались, они кивали и грустно вздыхали.

– Я был в той лаборатории в тот день, - вперед вышел худой мужчина с тонкими усами. – К своему стыду я не решился выступить. Спасибо, что спас меня.

– У моей матери слабое сердце, - взяла слово полноватая женщина слева. – Она бы не пережила операцию и, пусть еще не скоро сможет быть активной как раньше, но она хотя бы вернулась домой. Благодарю тебя, Максвелл.

– Мы с братом тоже выжили благодаря тебе, - еще двое мужчин подошли к нам. – Мы стыдимся своей нерешительности, но если бы не ты…

Они подходили по одному.

Мужчины, женщины и даже несколько детей. Они благодарили меня и улыбались. Кто-то лил слезы, вспоминая время в темницы, но в их глазах я видел тот же пережитый ужас, что испытал и сам. Они искренне благодарили меня, пускай я ничего и не сделал. Все что я смог – это выступить вперед, спасая маленького мальчика от смерти или участи гибрида. Но они говорили мне спасибо…

– Я… рад… что помог… - с трудом ответил я, стараясь не дать себе пустить слезу. Впервые за все время моей жизни в этом мире меня искренне благодарят. – Но… я же ничего не сделал…

– Ты доказал что не все люди трусливые и подлые, - сказал староста деревни. – Это была надежда, а для людей на краю «надежда» даже важнее.

Что сказать на такое я просто не знал.

Люди вокруг меня не пытаются убить, навредить или покалечить, они не похожи на тех озлобленных и агрессивных типов, что избивали меня, а…

– Не зря все же сходили, - хлопнул меня по плечу Барти.

– А?

– Видя твое состояние, я попросил у дяди Арти информацию тех, кто с тобой в той лаборатории был. Часть уехали из Тараскарии, но те, кто остались, были из этой деревни. Вот и захотел тебя порадовать.