Искаженный мир
Шрифт:
— Воу–воу. — Джек поднял руки, словно сдаваясь. — Такого я точно не ожидал.
Молодые люди недолгое время сидели в тишине. Верити занималась своим десертом, Ашер осматривался. Время в «Лунном свете» текло иначе, за пару часов в заведении ничего не изменилось. Сердца посетителей разрывала все та же тягучая музыка, на площадке рядом кружились в исполненных страсти и нежности танцах влюбленные.
— Слушай, раз мы о личном. — Ковенант замялся. — Ты говорила, что расскажешь про безвыходные ситуации в своей жизни. Ну, в смысле, это не обязательно, но, если хочешь, я выслушаю.
Речь Джека
Верити помрачнела, а мистик проклял себя за бестактность. Кажется, он только что испортил прекрасный вечер. При том, безо всякой на то причины.
— Уверен? — Переспросила женщина. — Действительно хочешь послушать мои откровения?
— Конечно. — С готовностью согласился Ашер.
Собеседница помолчала, собираясь с мыслями.
— Не хотела тебя обидеть. — Осторожно начала Верити. — Но в ту ночь я имела в виду именно то, что сказала: безвыходных положений не бывает. И, если ты опускаешь руки и ищешь оправдания своему бездействию, то просто слаб. Извини.
— Не за что просить прощения. — Качнул головой Джек. — Я могу быть не согласен с иной точкой зрения, но никогда не скажу, что человек не имеет на нее право.
— К сожалению, свою я обрела опытным путем. — Верити сделала долгий глоток из высокого бокала. — Маму убили при ограблении, когда мне было восемь, братику всего два.
Мистик вздрогнул как от удара. Зря он вспомнил обещание подруги. В глазах женщины плескалась боль, и отстраненный, глухой голос ее не скрывал.
— Отец нас один воспитывал. — Ровно продолжала Верити. — Надрывался на заводе днем, там же сторожил по ночам. И все равно едва на жизнь хватало: зарплаты рабочим из–за автоматизации урезали, кушали немного, в школу ходили в обносках, из–за чего популярностью, мягко говоря, не пользовались. Но мы жили назло всему. Вместе праздновали Новый год и дни рождения, ходили в парки, даже в отпуск как–то съездили. Мы любили друг друга и во всем поддерживали.
Ашер, не мигая, смотрел женщине в глаза, однако та его не замечала. Она перенеслась во времена, о которых говорила.
— Как–то меня разыграли. В шкафчике стали появляться небольшие подарки, милые записочки, даже цветы. Я витала в облаках от счастья. А после оказалось, что это такой странный розыгрыш. И всем было весело. Кроме меня.
Джек по наитию сделал то же, что недавно Верити: перегнувшись через стол, парень взял подругу за руку. Дабы женщина почувствовала: в этом страшном путешествии в прошлое она не одна. Подруга несильно сжала пальцы мистика.
— Но я и не думала опускать руки, нет. Кто тогда покажет обидчикам, чего на самом деле стоит? Кто поддержит отца и брата в трудную минуту? Или им легче? Я такая особенная? А мир? Он ведь так интересен! Столько всего впереди невероятного. И я не забывала это повторять даже в самых сложных ситуациях. Когда отец получил травму, и мне пришлось бросить учебу и заняться проституцией. Когда отправила брата в платную клинику лечиться от зависимости.
И, знаешь, сейчас папа жив и здоров. Несмотря на возраст, с грехом пополам переучился на дизайнера веб–сайтов. Брат в завязке, успешно стажируется в страховой фирме. А я скоро окончу курсы медсестер и вторую неделю
Верити внезапно широко и искренне, от души, улыбнулась. Ашер открыл было рот, но женщина жестом его остановила.
— Я рассказала это только для того, чтобы наглядно продемонстрировать: даже самые темные и продолжительные ночи сменяются солнечными днями. И только от тебя зависит, будет ли небо затянуто тучами.
Женщина протянула к спутнику руки.
— А сейчас танцевать! Довольно нравоучений и грустных разговоров. Это волшебный вечер, который, — Верити игриво подмигнула Джеку: — к тому же, еще не закончился.
И в свете Луны они танцевали. Держались за руки и обнимались. Веселились и смеялись, позабыв обо всем на свете…
Во всей стране главной новостью с утра была поимка мистика–ренегата Себастьяна Уайлдера, одного из лидеров культа Ковчега, жестокой тоталитарной секты, десять лет назад терроризировавшей центральные графства. Уайлдер и соратники под предводительством Зандера Рейнвуда, основателя и главного идейного вдохновителя культа, во множестве похищали детей для пополнения своих рядов, уничтожили как минимум один прайд людей природы, сиддхи, а при совместной облаве специальных служб отправили на тот свет половину сводного отряда.
К великому несчастью, большей части верхушки общины в пылу жаркой битвы удалось бежать. Включая Зандера Рейнвуда, вот уже второе десятилетие числившегося одним из самых разыскиваемых преступников страны.
Но сегодня справедливость торжествовала. И Джек тому искренне порадовался. Однако больший энтузиазм у него вызвали иные новости: пришел ответ из полиции.
Весь развод ковенант сидел как на иголках, не в силах дождаться, когда останется в своем кабинете наедине с утренним чаем, дабы во всех подробностях изучить высланные данные.
Интуиция его не подвела: Ашер копал в верном направлении.
Согласно предоставленной информации, инциденты, схожие с расправой над семьей Райс, происходили и ранее, по всему городу. Семь за последние четыре года. Сюжет один и тот же: полная, обеспеченная семья, успешный муж, молодая и красивая жена, одна или несколько дочерей. Все выводы как под копирку: супруг сходит с ума, сутки или чуть больше жестоко измывается над своими, а после кончает жизнь самоубийством. Возможные сомнения и нестыковки систематически игнорируются из–за чересчур очевидных доказательств в пользу виновности мужчин. До тех пор, пока одной из жертв не оказывается бывший ковенант.
Целый день Джек изучал полученные дела, беспокойно ходил из угла в угол и выпил тонну чая.
Очевидна серия. Преступник — расчетливый, бездушный садист, к свершению злодеяний готовится уверенно и хладнокровно. Знаком с работой полиции.
По просьбе Ашера София просматривала видеозаписи с мест преступления. И, несмотря на то, что к концу дня осилила только два события, того оказалось вполне достаточно. Преступник не избегал всевидящего ока, но ловко скрывал свое лицо от докучливого внимания камер. Одевался всегда неприметно, в дома жертвы пускали его добровольно, после коротких диалогов в дверях. Все они знали своего мучителя? Сомнительно.