Исключая чувства
Шрифт:
— Ты можешь остаться. Уедешь утром, — сказал он серьезно и добавил уже со скрытой улыбкой: — Я, помнится, обещал тебе кофе.
Лара покачала головой, застегивая пальто.
— Нет-нет, я поеду. Мне так удобнее.
Что ей было делать в чужом доме с почти незнакомым мужчиной? Она уже получила все, что хотела. Может быть, даже больше, чем могла себе представить.
При воспоминании о случившемся меньше получаса назад она чувствовала непривычную, будоражащую изнутри истому. Начинала теплеть кожа, сохло во рту и очень хотелось
Лара испуганно посмотрела вперед, сталкиваясь взглядом с Дмитрием, что неподвижно стоял в паре метров от нее.
— Ты уверена? — теперь он говорил словно обеспокоенно. — Я не против, чтобы ты осталась. Уже поздно. — Лара вновь покачала головой, заодно желая вытрясти из нее странные порывы. — Ладно. Давай я хотя бы провожу.
Лара возразила тут же.
— Нет, не беспокойся. Я вызвала такси. — Она взглянула на ослепляюще вспыхнувший экран мобильного. — Машина уже на месте. Я пойду. Пока. — Прежде чем он успел бы что-то ей ответить или приблизиться, Лара открыла дверь и вышла в подъезд.
В лифте она перевела дыхание и бегло изучила себя в зеркале уже при ярком свете, поправила макияж. Повезло, что помада, матовая да к тому же водостойкая, смазалась менее заметно, чем Лара предполагала; прежде ей не доводилось проверять косметику в подобных ситуациях. Платье, конечно, было измято, но длинное пальто очень удачно скрыло все изъяны одежды.
Убедившись, что внешний вид ее не выдаст, Лара уверенно вышла из лифта. Непринужденно попрощалась с охранником (тот опять проводил ее удивленным взглядом) и с облегчением покинула подъезд.
Холод улицы показался ей отрезвляющим. Пару раз она глубоко вдохнула, наслаждаясь ночными свежестью и тишиной (условными, конечно, в Москве никогда не бывало ни свежо, ни тихо) и направилась к стоявшему в десяти шагах от нее такси.
Она чувствовала себя до странного умиротворенной. Воздушной и обновленной, как падающий в эту минуты огромными хлопьями декабрьский снег. Ее давно, а может быть, никогда, не посещало подобное спокойствие. Довольно улыбнувшись, Лара кивнула водителю и села в автомобиль.
Дома, она, уже выйдя из душа и проделывая обычные косметические процедуры, снова всмотрелась в свое отражение. Она никак не могла понять, что же было не так — и было ли в самом деле, или ей в голову лезли всякие глупости из читанных в школе романов. Ради бога, она даже не девственница, чтобы находить в себе какие-то там изменения! Впрочем, и в тот самый день никаких новшеств она в себе не заметила. Раздраженно фыркнув, Лара принялась наносить на веки крем, но вдруг замерла.
Глаза. У нее были совсем другие глаза. Яркие, сияющие, каких она у себя прежде не видела, глаза. Сощурившись, она немного изумленно и мягко улыбнулась своему отражению, прежде чем погасить свет.
Укладывалась в постель Лара полностью расслабленная, словно воздушная. Ласковым теплом
Глава 6
Дима с кружкой кофе в руках стоял посреди соединявшего кухню и гостиную широкого проема и каким-то несвойственно ему заторможенным умом осмысливал прошедшую ночь. Чувства были… неопределенные. Смешанные.
Непонятное раздражение, как будто что-то с самого утра не так, не давало сосредоточиться, и мысли рассыпались, не успев собраться во что-то цельное и логичное. Тянули на себя одеяло воспоминания о новых, хм, впечатлениях? Опыте?
Секс у Димы за эти три года был только с Викой — регулярный, классный секс между людьми, которые отлично знают предпочтения друг друга, все точки и зоны и т. д. и т. п. Если скатываться в банальности — секс в долгих отношениях напоминал выученную наизусть на музыкальном инструменте мелодию, когда ни глаз, ни нот не нужно, чтобы сыграть именно так, как требуется. Руки все делают сами, и даже без участия мозга.
Диму такое «взаимознание» друг друга не только устраивало, но и приятно впечатляло. Удивляло даже, что благодаря проведенному вместе времени можно настолько узнать человека. Так его понимать. Чувствовать. И несмотря на прожитые вдвоем годы продолжать открывать прежде неявное, глубоко запрятанное, скрытое от глаз посторонних.
Вчерашняя ночь стала проводником во что-то иное. Дима никогда не практиковал случайный секс. Чтобы в вечер знакомства взять девушку за руку и привести к себе — ему и в голову не приходило. Были отношения, задержавшиеся на одном сексе, но и в них сначала присутствовали более широкий интерес, влюбленность, пусть и недолгая. Чего не было никогда — это вчерашнего дурмана.
Опрокидывающего вверх тормашками, затягивающего в себя, подчиняющего все действия одной цели. Заколдовывающего до потери ясного ума.
И секс с Ларой случился… на прежде незнакомом Диме уровне восприятия. Движения, прикосновения, поза — в них как раз ничего необычного не нашлось бы. Что, у стены Дима не трахался? Или уж тем более на диване.
Загвоздка была в том, что все заурядное, привычное вдруг обернулось всеобъемлюще иным. Запредельным. Отбрасывающим в нокаут. Остро-чувственным. Остающимся на пике без передышек.
Вот такого секса у Димы раньше не было точно.
Неужто он в самом деле что-то упустил, отказываясь от случайных ночных рандеву? Или дело было в обстоятельствах? В атмосфере? В его вчерашнем настроении? Он ведь и правда вел себя развязнее, увереннее обычного. С легким флером доминирования: пытался Лару впечатлить, которая вся была — вызов. Его выдержке, умелости, изощренности. С ней не хотелось показаться милым и сомневающимся, ищущим указаний. С ней нельзя таким быть. Иначе ей, Дима это отчетливо понял, станет скучно.