Искра Зла
Шрифт:
— Ну, и чего вот-то?
— Вот я и пришел спросить, — словно ребенку принялся объяснять мне корчмарь. — Пошто он раньше не пришел?! Зачем позволил неумытым посад с корчмою сжечь? Выходит, оплошал воевода вашенский! Пусть теперь отроков дает да лошадей, новую корчму строить. Да серебра, да припасов съестных…
— Забавно, — только и успел выговорить я до того, как вдруг побагровевший принц не уткнулся мне в плечо и не затрясся от приступа смеха. Дружно гоготали копейщики. Выскочивший на шум Яролюб, разобравшись в ситуации,
Потом привели Пареля. Тот внимательно выслушал сбивчивый рассказ корчмаря, осуждающе глянул на корчившегося от смеха принца и, приобняв погорельца за плечи, повел в сторону обозных телег.
— Зная нашего казначея, — озаботился я. — Мужичок вскорости еще похудеет, а Парель пополнеет…
Чем вызвал новую волну смеха.
Постоялый двор начали строить в тот же день. К обеду я проснулся от голодной рези в животе, а у дороги уже вовсю тюкали топоры. Желающих помогать в постройке нашлось немало.
Я получил свою порцию каши из общего котла, взял краюху хлеба и забрался на башню. Не то, чтобы мне нравилось смотреть, как стволы убитых деревьев складывают в стены новой постройки. Но сам вид людей, восстанавливающих порушенное, радовал глаз.
Немудрено, что не обратил внимания ни на галопом примчавшегося в острог дозорного, ни на начавшуюся после этого суматоху.
— Вот ты где, — пропыхтел Ратомир, раскрасневшийся от быстрого подъема по неудобной лестнице. — На самом виду. А тебя ищут, с ног сбились.
— Хочешь? — в ответ я протянул ополовиненную миску, решив, что вряд ли принц нашел время пообедать. — Я маленький, мне много.
Командир сел рядом. Было видно, что мысли его витают где-то далеко-далеко, за горизонтом. Тем не менее ложку с кашей мимо рта он не проносил.
Солнце припекало. Вчерашние хмурые тучи сдул веселый юго-восточный ветер, принесший привет от Великого леса. Пахло прелыми листьями и сосновой смолой, чуть горьковатым осенним дымом и нагревшимися камнями. Сильно отросшими, ниже плеч, волосами игрался мой легконогий друг, и только вплетенный в косу наконечник тяжело оттягивал кожу над виском.
На верхнюю площадку башни не дотягивались звуки густонаселенного лагеря. И казалось, что нет его там, за спиной. А лишь покрытые мхом древние камни развалин на вершине горы Судьбы. Где-то сбоку потрескивает костерок. И выбор уже сделан. Можно подниматься и идти вниз, к поджидавшему отцу. Домой…
Только кованый трехгранный пробой от боевой орейской стрелы тянул, словно якорь, привязывал меня к этому месту, этой крепости, этим людям…
Пальцы сами, без участия разума, принялись расплетать косицу. Так хотелось хоть на минуту, хотя бы в мечтах оказаться снова там — в родном лесу. В детстве.
— Заплети, — вернул меня в реальность Ратомир. — И еще… У тебя есть платье… более…
— Богатое? —
— Ну, да, — обрадовался принц. — Достойное сына Ветви Белого.
— Это так важно?
— Да, — твердо сказал воевода и взглянул на меня странными, влажными глазами. — Понимаешь… Дозорные встретили в пяти верстах от нас караван из Аргарда. Скоро он будет здесь…
— Неужто сам Дамир пожаловал?
— Нет. Только его второй сын, Фанир, со свитой…
— И?
— И его сестра, Серафима, — торопливо добавил заметно порозовевший Ратомир.
— Тогда это важно, — согласился я, усилием воли задавив в себе смех.
— Они… Их семья очень тепло приняла меня год назад. И я не могу… Должен…
— Я все понял, Ратомир, — я позволил себе чуточку улыбнуться. — Не переживай. Встретим честь по чести.
Принц кивнул и встал, вглядевшись в дальнюю даль. Словно он обязательно должен был первым увидеть передовых всадников того каравана.
— Ты сам-то думаешь переодеться?
— Да я… Там Бубраш с камзолом. Внизу. Чтоб не мять…
Молодой воевода и не подумал отвлечься от разглядывания туманной дали.
Я беззвучно хмыкнул, и полез вниз.
У меня не было возможности самому собраться в дальний путь. Всем, что у меня было с собой, снабдил отец. Баул получился немаленький, так что я сразу сдал вещи на попечение Велизарию и думать о них забыл. Когда что-то оказывалось нужным, слуга приносил. Теперь же дворовый раненым лежал в белой юрте, а я не имел ни малейшего представления, где искать свои вещи и есть ли среди них парадная одежда.
Впрочем, обозом заведовал Парель, а он не такой был человек, чтоб не сунуть свой жирный нос в чужие закрома. Я подумал, что жрец наверняка сможет помочь.
Оказалось, что Пареля не так-то и просто найти. Все, кого бы я ни спрашивал, видели его несколько минут назад, но не имели ни малейшего представления, где искать его теперь. Время уходило. Я начинал нервничать — очень уж не хотелось подводить принца — и все чаще ловил себя на том, что пальцы снова оказывались на рукояти меча. В конце концов я бросил попытки отловить вездесущего жреца-казначея и, еле сдерживая клокочущую внутри ярость, отправился к обозу. Сама мысль о том, что придется самому рыться в горах чужих мешков, заливала глаза кровью.
— Где тут мое? — прорычал я подскочившему обозному приказчику.
— Минуточку, — залебезил хитроглазый мужичок и ткнулся носом в ворох пергаментов, плотно исписанных буквицами. Из чистого любопытства я тоже заглянул. И удивился. Оказалось, что в епархии Пареля царил полный порядок. На пергаментах расписывалось не только точное месторасположение всего хранящегося на повозках с указанием владельца, но и точно переписывалось содержимое каждого мешка. Имущество воевод от сотника и выше перевозилось на отдельной телеге, и опись занимала отдельный свиток.