Искра
Шрифт:
Я не спеша осматриваю территорию замка, мысленно отмечая все увиденное. Впрочем, немного погодя начинаю бесцельно блуждать, просто получая удовольствия от пребывания на воздухе наедине с собой. Здесь тихо, как никогда не было в Хайбелле с его суровыми метелями и завывающими ветрами.
На мое счастье, территория замка Рэнхолд огромна, так что мне есть где побродить. Я вижу псарни, ледяные скульптуры, внутренний двор и оранжереи. Мне удается мысленно нарисовать карту, тщательно подмечая каждую дверь, которая ведет в замок. Мне становится
Я иду между оранжереями, смотря себе под ноги, и мыслями возвращаюсь к Лу. Сапоги хрустят по заснеженной дорожке, оконные стекла покрыты изморозью, как кристаллическими паутинами, захватывающими в западню мои мысли. Хотела бы я знать, что она тут делает и для чего прокралась в Рэнхолд. А еще мне интересно, замышляют ли она, Джадд и Озрик что-нибудь… злодейское.
Дело в том, что в действительности я мало о них знаю. Ведь Рип называет их своим Гневом. Это прозвище не совсем подходит белым и пушистым.
И все же, пока я была с ними, они хорошо ко мне относились. Помимо первой стычки с Озриком, никто из них меня не обижал. Как раз наоборот, они превзошли все мои предвзятые ожидания.
Но у них множество тайн. Для начала они знают, что Рип – фейри, а теперь знают, что и я тоже. Я даже не могу предугадать последствия этого, что будет. Они воспользуются этими знаниями против меня? А еще знают ли они, что Рип ведет двойную жизнь?
От таких мыслей у меня кружится голова, а тело сводит от беспокойства. Незнание вынуждает чувствовать себя уязвимой, незащищенной против любого, кто вздумает мною воспользоваться.
Возможно, поэтому я отреагировала так остро, когда Рип себя раскрыл. Впервые в жизни я думала, что нашла того, кто знал меня настоящую и не испытал отвращение. Того, кто мной не манипулирует.
Я замечаю свое отражение в окне оранжереи и даже в узорчатом стекле вижу боль, отражающуюся в моих золотых глазах. Боль, которую я пытаюсь отрицать.
Конечно, моя гордость была задета, но сердце пострадало сильнее. Потому что Рип для меня был не просто командиром. Или мне так показалось.
Для меня Рип был почти больше, чем просто командир.
Фантазией, надеждой, опорой в темноте. Только когда мой кулак сомкнулся вокруг пустоты, я поняла, что хваталась за Рипа.
От сожаления щиплет в глазах. Рип побудил меня светить, пылать только для того, чтобы окунуть в пепельный обман.
Я приняла это близко к сердцу и, наверное, зря, но урезонить свои чувства невозможно. Они появляются, когда пожелают, вынуждают вас терпеть. И остается только стискивать зубы и мучиться, надеясь, что время их притупит.
Молю, угасните.
Я задаюсь вопросом, расскажет ли Лу Рипу, что сегодня встретила меня. Задаюсь вопросом, хочу ли я, чтобы она рассказала.
От одного его имени живот простреливает острой болью. Как бы я ни старалась о
Я отдираю кусочек торчащего льда со стеклянной стены, как лепесток с цветка. Как желание, которое можно добыть из стеклянного осколка.
Когда я опускаю взгляд на одетую в руку перчатку, то слышу вдалеке голоса. Бросив лед на землю, выглядываю из-за угла оранжереи. В нескольких метрах от меня располагается стойло. К каменному сооружению пристроен большой круглый загон, а внутри него лошадь с густой шерстью, и погонщик гоняет животное кругами.
Я тут же понимаю, откуда раздаются голоса, когда вижу удаляющихся от стойл двух стражников, которые направляются в мою сторону. Не успев отвернуться, чтобы меня не заметили, я останавливаю взгляд на мужчине, который стоит рядом с загоном, облокотившись о забор.
Он стоит ко мне спиной, но я ни с кем его не спутаю.
Ревингер одет в темно-коричневые одежды, а его густые черные волосы взъерошены ветром. С такого расстояния и даже притом, что мне не видно выражение его лица, он кажется расслабленным, спокойным, как снег под его ногами. Но это он. Он никогда не выглядит встревоженным – даже здесь, в другом королевстве, окруженный вероятными врагами. Даже когда Ревингер в одиночку противостоит тысяче, он – истинная угроза.
Я осматриваю его фигуру, задерживая взгляд на определенной части тела. Он пугающий, устрашающий король. Но знаете, в чем светлая сторона? Как же хорошо сидят на нем брюки.
Проклятие!
Я все так же пялюсь на его зад, когда замечаю, что он застыл. Его плечи становятся напряженнее, а потом он поворачивается и останавливается взглядом ровно на мне.
Я отпрыгиваю и снова прячусь за оранжереей, на секунду застыв как вкопанная. Может, он меня не заметил. Он же мог повернуться и посмотреть на что-то другое, правильно?
Правильно.
Я понимаю, что лучше этого не делать, но вопреки здравому смыслу снова осторожно выглядываю, потому что, видимо, просто не в силах удержаться.
Сердце подскакивает к горлу. Ревингер теперь прислоняется спиной к забору, скрестив перед собой руки, и нет никаких сомнений, что его внимание приковано ко мне.
Когда он снова замечает, что я смотрю на него, его губы растягиваются в ухмылке.
Вот зараза!
Я должна отвернуться, но не могу. Наши взгляды прикованы друг к другу, как веревка, которая тянется с обеих сторон. Я даже моргнуть не могу, пока связь не разрывает чье-то движение слева от него.
Я наконец замечаю человека, который все это время стоял рядом с ним. Облаченный с головы до ног в черные доспехи и шлем, опасные шипы выступают из-под металлических нарукавников на предплечьях, дополненные шипами вдоль спины…