Искривление пространства
Шрифт:
Эльза просто приходила, чувственно целовала в губы, доверчиво прижималась, ласково смотрела в глаза, – ты скучал, Нечаев? Как ты мог так долго жить без меня. Я, например, чуть не умерла от тоски. Какой же ты, однако, бесчувственный.
Она открывала дверь моей квартиры своим ключом, уверенно проходила в комнату, одним движением ловко сбрасывала одежду, – убери эти тряпки в шкаф, я так устала скрывать
Что я мог сказать, что сделать, если аромат волшебного во всех отношениях тела как нельзя лучше подходил к замочной скважине моей души. Разве мог я в такие волнующие моменты вспоминать о заранее заготовленных сценариях траурно скорбной прощальной речи?
Нет, нет и нет!
Позже, когда наши бренные телесные оболочки в щедро сдобренном острыми специями клокочущем бурными эмоциями бульоне неуправляемых страстей, растворённых в обжигающем души кипятке, вновь обретали возможность логически мыслить, можно было попытаться чего-то оценить… но изменить чего-либо было уже поздно.
Потеряв контроль над эмоциями души, заполняющими мыслимое и немыслимое пространство бытия, вырастающими до пределов Вселенной, я начинал понимать: чтобы бороться с чем-то, не имея над этим власти, нужно перестать быть человеком.
Сознаюсь, что моменты, когда всерьёз рассматривал вопрос о переходе в мир иной, наступали неоднократно. Я любил Эльзу настолько сильно, что очередное расставание рассматривал как завершение всего, тем более личной миссии в этой реальности.
Что держало меня в этом мире? Однозначно, Эльза.
Я пробовал увлекаться другими женщинами, даже женился назло обстоятельствам однажды, убедив себя в том, что сумею полюбить любую, кто протянет мне руку помощи.
Впоследствии мне было ужасно стыдно, поскольку неутомимые старания забыться и забыть ничем позитивным не увенчались, родив попутно осязаемый сгусток духовных и физических мук, на которые обрёк и Свету – замечательного доброго человечка, которого невольно ввёл в заблуждение. Полюбить её мне не удалось.
Света влюбилась в меня страстно, беззаветно, но остаться с ней, когда в наши отношения вновь самоуверенно и властно вмешалась Эльза, я не мог: это было выше моих сил.
Чтобы хоть как-то сгладить свою вину, пришлось оставить новой
Около года пришлось жить у друзей. Столько же на съёмной квартире.
Я боролся с ненормальными чувствами к Эльзе, пытался их анализировать, придумывал, как от её назойливого внимания избавиться.
Вариантов наступления и отступления, тактик и стратегий сражения с нашей ненормальностью было множество, но, ни одно из них не работало. Стоило только встретиться взглядами, услышать голос, почувствовать чарующий аромат зовущего тела, как всё начиналось вновь: вожделение, страсть, ревность, душевные муки… и неминуемое расставание.
Кнопки, посылающие импульс безудержного сладострастия, действовали на моё сознание безотказно. Эльза была осведомлена о наркотическом влиянии своего колдовского очарования.
Двадцать минут назад она вновь позвонила.
Меня затрясло от её родного голоса. Сопротивление, попытка отказаться от возможной встречи, Эльза отмела в самом начале разговора.
– Узнал, любимый! Не представляешь, как я рада тебя слышать.
– Извини, не могу ответить тем же. Успел забыть и забыться. Вырвал воспоминания о тебе с корнем, высушил, измельчил эту отравленную субстанцию в порошок, испёк из неё сухую лепёшку и скормил голубям на городской площади. Воспоминания о тебе исчезли в их ненасытных желудках. А помёт давно смыт дождями. Ты меня слышишь?
– Я знаю, любимый. Ты мог не заметить, но самая говорливая и шустрая голубка, доверчиво клюющая крошки с твоих рук, была я. Как ты мог это не понять? Нечаев, я люблю тебя, всегда любила. Тебе ли это не знать. Мне так плохо. Очень-очень-очень плохо. Только ты можешь меня спасти.
Я услышал, как она плачет, чувствовал, как жгучие капли насыщенных эмоциями любви слёз стекали по нежным щекам в мою израненную душу.
– Ты нужен мне, Нечаев, жизненно необходим. Неужели до тебя не доходит, насколько я несчастна! Буду через полчаса. Не вздумай удрать, затаиться, спрятаться, объявлю в розыск. Если смоешься, придётся объяснять неравнодушной общественности, почему так жестоко со мной поступил. В кармане пальто, дома и в компьютере, найдут письма, в которых я указала причину возможного суицида – намеренное доведение до самоубийства.
Конец ознакомительного фрагмента.