Искры истинной магии. Трилогия
Шрифт:
— Документ, — склонился он над добычей. — Хм… не пойму, что тут написано, буквы какие-то не такие, как мне показывали. А вот дата разборчивая… эта промокашка была написана восемьсот лет назад?! Мы рисковали своими жизнями за какой-то драный папирус?!
— Угу, — мрачно сказал я, отчаянно желая вылететь из корабля. Найти того остроухого помощника посла и скормить его акулам. — За реликвию. Историческую!!!
Эпилог
В небольшом домике посреди припортового города царила весьма своеобразная атмосфера, обычно свойственная исключительно полководцам, выигравшим сражение,
— И потом этот гад стал невидимым, — рассказывал самый высокий и худой из них, — а я почувствовал, что горю. Припекало не сильно так, но ощутимо. Сложнее всего было дышать. Пытался я потом этого многостороннего специалиста по магии на палубе отыскать, пока он своим пирокинезом не устроил мне обугливание всего организма, но куда там… В общем, вышвырнули пираты меня с корабля как кутенка, имперцам, пошедшим в контратаку, по морде дали, с кораблем их расцепились, да и поперли в открытое море, пожар на ходу гася… Алхимик, жидковат твой напалм. Некондицию гонишь. Доски сверху обуглились, а насквозь не прогорели.
— Не переживай, Артем, рано или поздно подберу необходимые сочетания местных материалов, — пожал плечами другой волшебник, — да и против рунической защиты от огня что-нибудь придумаю. Но да, в этом бою я себя показал не очень. А вот кто у нас герой и главный пострадавший одновременно, так это Алколит. Эй, Ярослав, хватит в одиночку уничтожать запасы спирта, нам оставь чуть-чуть! Лучше расскажи, каким образом умудрился Ленваху изгнать, если, как ты утверждаешь, к светлым силам нам взывать бесполезно.
— Ну, Виктор, человеческими артефактами-то пользоваться можно. — Самый низенький и толстенький из собравшегося трио демонстративно отодвинул от себя бутыль. На расстояние толщины волоса. — Я его у внучки одного прекрасно знакомого вам обоим священника еще давно выпросил в обмен на чертеж печати Соломона, просто вам не показывал.
— Алколит, а Тонахью нам не вломит за кражу ценного артефакта? — забеспокоился тот, кого звали Артемом, и оглянулся на дверь так, словно прямо сейчас в нее мог ворваться разгневанный создатель зачарованной вещицы.
— Не должен, — пожал плечами Ярослав. — Ему таких штучек наделать не очень сложно. Вот только одноразовые они, да и потом, это зачарованное зеркальце против кого попало в ход не пустишь. Обычных людей даже ослепить оно не сумеет. Но вот различные порождения Тьмы от его света, как ты сам убедился, буквально тают на глазах.
— А зачем тогда здешнюю молитву читал? — удивился Виктор.
— Чтобы Ленваху обмануть, — честно ответил Ярослав. — Перебороть магический артефакт, пусть и сильный, он бы мог попробовать, а вот связываться с волей более сильного существа, скорее всего, не рискнул бы.
— Получается, ты блефовал?! — поразился
— Ну, в чем-то где-то как-то, — неопределенно покрутил руками Алколит. — Все-таки на тот корабль явился не острозубый гоблинский божок лично, а всего лишь его тень, хоть и походила она больше на голографическую проекцию. Возможностей оригинала у нее не было и быть не могло, но я решил подстраховаться. От совсем неискренней молитвы Отцу Времен меня не убудет, а думать о том, как темный маг мог воззвать к представителю светлых сил, у Ленваху времени не было. Он был вынужден удалиться под угрозой болезненного щелчка по носу от сущности крупнее себя. Как видишь, сработало.
— Да уж, — мрачно произнес Виктор и налил себе в глиняную кружку немного рубиновой жидкости. — Хм… а неплохой коктейльчик получился в результате моих алхимическо-гастрономических экспериментов. Хотите попробовать?
В дверь громко постучали.
— Кого там еще принесло? — громко крикнул Артем, не донося до рта кусочек от души натертого свежим чесноком ржаного хлеба, который он сжимал в руке.
Видимо, гость счел это приглашением войти, потому что спустя секунду присоединился к застолью, без спроса пододвинув к себе свободной табурет.
— Вкусно. — Непонятно как, но небольшой тощий человечек в церковной рясе с изображением священного круга напротив сердца успел налить себе в кружку пива и ополовинить ее. Давно не стриженные темные волосы с обильной проседью завивались на концах небольшими кудряшками, вносившими в прическу некоторый хаос, карие глаза с любопытством осматривали помещение, а нос картошкой с явным предвкушением втягивал в себя витавшие в доме аппетитные запахи. — Передайте, пожалуйста, сухариков.
— А это видел?! — Кулак Артема, сунутый под нос пришельцу, стремительно становился похож на букет, собранный из бритвенно-острых лезвий.
— И не раз, — без малейшей дрожи в голосе ответил странный священник. После чего отвел опасную конечность в сторону голой рукой, которая столь же быстро приобрела облик блестящей латной перчатки, украшенной гравировкой в виде очень тщательно прорисованной крылатой и рогатой краснокожей демонессы, единственным предметом одежды которой являлись сережки. — Маги духа, конечно, редкость, но я и сам такой в некотором роде.
— Что ты сказал? — заинтересовался Ярослав. — А можно поподробнее? Кто это такие и чего они могут, а то сами с его способностями никак не разберемся.
— Да? — поразился священник и с любопытством взглянул на своего коллегу.
Увидел, что тот с большим интересом рассматривает его руку, и явно смутился. Похабный рисунок мгновенно поблек и сменился изображением круга.
— М-да, так о чем я? — прокашлялся он и снова налил себе пива в неизвестно когда опустевшую кружку. — Маги духа знамениты главным образом тем, что их основным инструментом творения чар является собственная аура, которую они временно изменяют и делают материальной. Этот метод требует очень большого расхода внутренних сил, но и дает немало. Те, кто практикует данную ветвь волшебства, могут с легкостью обойтись без доспехов и оружия даже в самой жаркой сече, потому как их им заменит собственное тело. Конечно, возникает побочный эффект в виде невозможности использования классической магии, но почти полная неуязвимость до тех пор, пока в резерве есть хоть капля силы, с лихвой возмещает этот недостаток.