Искры на воде (сборник)
Шрифт:
Когда встали реки и наладились зимники, Егор повёз свой товар в Тайшет. Взял небольшое количество: связей налажено ещё не было. Хотя из разговора с Мыльниковым Егор узнал, что надо ехать к Супруну, тот возьмёт, только надо сговориться о цене и о дальнейших поставках. По приезде в Тайшет Егор пошёл к Ручкину. В это время в кабинете у Ильи Ильича был Зюзенцев. Решал какие-то вопросы по строительству домов. Ручкин представил ему Егора. Омский купец Зюзенцев по своей натуре был человеком открытым, с широкой душой. Узнав, что Камышлеев в какой-то мере его коллега, он порадовался новому знакомству.
— Не для доходов, а для подарков и посылов, — шепнул он и громко расхохотался. — Такое нынче время. Рад был познакомиться, приходи по делу и без дела.
Они ещё долго говорили о работе Егоровой лесопилки, о строительстве домов, которые оплачивались переселенческой конторой. Объёмы строительства у Егора были смешные для купца, но принцип был хорош. Расстались друзьями.
Довольный, Егор поехал к Ручкину домой. Там вечером за чаем рассказал о деревенских делах, о работе, выполняемой в срок. Екатерина Павловна тоже была очень рада Егору. Она радостно улыбалась, когда Егор рассказывал о семейной рыбалке. Копчёного налима Егор привёз в качестве гостинца Ручкиным.
— Можно я к вам погостить поеду? Илюша, можно я поеду погостить? — спросила она.
— Чего же нельзя, я через две недели опять поеду в Тайшет, если не понравится, привезу, — сказал Егор.
— Вот и ладно, поезжай.
На другой день Егор с Екатериной Павловной отправился домой. Как всегда, запасся подарками для жены и сына, любили они его приезды. Всегда радовал он их чем-нибудь. Вечером, проезжая через деревню, Егор показал на дома, в которых светились огоньки зажженных ламп и лучин.
— Вот и Камышлеевка.
Екатерина Павловна, стойко переносившая дорогу, закрутила головой.
В темноте было видно немногое.
— Плоховато видно. Темно, — сказала она.
— Посмотрите ещё. Сейчас домой быстрей, окоченели уже.
— Есть маленько. Скоро уже?
— С горы съедем — и дома. Рядом.
Екатерина Павловна кое-как вылезла из саней, ноги закоченели. Егор приказал Николе срочно топить баню.
— Настя, встречай гостей! — крикнул Егор с порога.
— Заморозил гостью-то, — сказала жена, помогая раздеваться.
Егор представил Ручкину, сказал, что она хочет погостить у них.
— Ладно, сами разберёмся.
Фёдор сидел на печке и с удивлением смотрел на чужую тётку. Своих деревенских он знал всех, а эта была незнакомой. Когда стали разбирать подарки гостьи, позвали и Фёдора. Ему подарили большую книгу с красивыми рисунками. Глаза у ребёнка
— А где спасибо? — напомнил Егор.
— Спасибо, — сказал мальчик, застеснявшись своей оплошности.
После бани, отогревшись, Екатерина Павловна сидела раскрасневшаяся за столом. Пили чай. Настя угощала мёдом и разными вареньями. Женщины сразу нашли общий язык. У них появились свои дела и свои секреты. За час они построили планы на две недели, может, даже и больше. Только Фёдор сидел у лампы и разглядывал картинки. Ему не было никакого дела до взрослых. Егор, словно зритель, наблюдал за своим семейством и тихо радовался.
Две недели шла подготовка к поездке. Егору пришлось съездить в Туманшет, выбрать у охотников хорошую пушнину. По случаю приобрёл большую медвежью шкуру в подарок Зюзенцеву. Такие подарки укрепляли торговые отношения. Видя у себя шкуру, купец каждый раз будет помнить о том, кто ему подарил её.
Через две недели обоз был готов, теперь можно и отправляться. Екатерина Павловна совсем не хотела уезжать. Вместе с Настей они сходили в деревню, побывали в домах. Настя не была гостьей, её любили деревенские женщины. Она всегда приходила на помощь, если надо было — у неё были хорошие отношения со всеми жителями.
— Смотри, как хорошо! — воскликнула Ручкина, впервые увидев маленькую печку у Кузнецовых. — Неужели от неё так тепло?
— Нет, — отмахнулась Евдокия, смутившись, — разве ею обогреешься. Её топить надо круглосуточно, она у нас для утра. Утром быстренько дров бросишь — и тепло. А ещё у нас есть русская печь, в ней мы варим и хлеб печём. Вот от неё тепло, на ней и спать можно. Ребятишки спят и зимой, и летом.
— Летом тоже топите?
— А как же? Хлеб-то печь надо. Но летом печь напрямую топится и вся не нагревается. У нас в деревне свой печник, Фрол Погодин. Хорошие печки делает, никто не жалуется.
Понравилось Екатерине Павловне в деревне.
Но настал день расставания. Женщины даже всплакнули.
— Слёзы в дорогу — хорошая примета, — сказал Егор, разряжая обстановку.
До Тайшета в первый день не добрались. Пришлось ночевать на постоялом дворе в селе Бирюса. Хорошее большое село. Люди жили здесь зажиточно, в центре стояла церковь. Через село проходила дорога на восток в необъятные российские дали. Даже император Николай проезжал здесь в своё время, в соседней Конторке ночевал. Выделил сто рублей для церкви и подарил церковную утварь с царскими гербами.
Егору нравилось бывать здесь, отсюда он начинал свой самостоятельный путь, отсюда начиналась дорога в его родную деревню. Давно не бывал он в родных местах, всё дела да заботы. Надо будет съездить, навестить родных. Давно от них не было и вестей.
Первым делом Егор завёз домой уставшую Екатерину Павловну. Мужа дома не захватили, Илья Ильич уже ушёл на службу. Человек ответственный, он не позволял себе разгильдяйства даже в мелочах.
Товары Камышлеев доставил, как и договаривались, Зюзенцев приветливо встретил Егора. А когда Егор подал ему связку соболей, он очень обрадовался. Как купец и как сибиряк он знал цену мягкому золоту. Рассмотрев каждую шкурку, он обнял Егора.