Искры огненного вихря. Книга 2 "Мир Аргалла"
Шрифт:
Эрки против воли улыбнулся, отмечая про себя, что этот его неугомонный родственник, хоть и выглядел сейчас немного иначе, но внутри остался всё тем же шалопаем. И даже смешавшаяся в нём кровь трёх правящих династий (Карильских, Асторов и Аркелиров) не смогла повлиять на его задорный весёлый характер. Поговаривали, что этот весёлый нрав Димарию достался от матери, а тётю Эрлиссу не зря называли самой невозможной из всех принцесс на континенте. Некоторые даже сомневались в её психическом здоровье, а ведь на самом деле она просто предпочитала не прятаться за маской холодной царственности, а вела себя так, как считала правильным.
Зато
– А вот тебя, Дим, сложно не узнать, - ленивым тоном бросил Эрки, продолжая разглядывать любимого двоюродного брата и единственного друга. И видимо, что-то в его взгляде позабавило гостя, потому что промолчать он не смог.
– Что? Нравлюсь?
– спросил, ни капли не стесняясь.
– Согласись, Огонёк, я ведь, действительно, хорош собой. Просто...
– он изобразил какой-то непонятный жест и, видимо, искренне старался подобрать подходящее слово для описания собственной неотразимости, но... так и не придумал.
– «Гарный хлопец», - тихо издевался над ним Эркрит.
– Чего?
– вмиг растеряв свою надменную царственность, выпалил Димарий.
– Что за ругательства? Это вообще, на каком языке?
– У нас такого нет, - покачал головой карильский принц.
– Но, поверь, в этих словах нет ничего обидного. Но ты всё же поумерил бы восхищение собственной персоной.
– Эрки! Да какое восхищение?! Мне, если честно, вообще плевать, как я выгляжу. Это лицо, к твоему сведению, больше проблем приносит, чем пользы. Но...
– он демонстративно поднял вверх указательный палец, - я нашёл выход из этой ситуации. Точнее мне его отец нашёл, в качестве подарка на восемнадцатый день рождения. Я тебе расскажу... только в другой раз. А сейчас...
– он снова щёлкнул пальцами, и на столике перед ним материализовалась красивая стеклянная бутылка и два бокала.
– Та-дам!
– Освоил всё-таки пространственные перемещения?
– усмехнулся Эрки, оценив этот фокус по достоинству.
– Обижаешь, братец, - наигранно обиделся Димарий.
– Перед тобой, между прочим, без пяти минут выпускник лучшей академии магической физики в нашем мире.
– Да ладно? Серьёзно, что ли?
– не поверил Эркрит. И добавил, даже не пытаясь скрыть сарказма: - И как же ты... со своей самой неприметной в мире физиономией умудрился там учиться?
– Очень просто, - самодовольно заявил наследный принц Сайлирской Империи.
– Просто там я предпочитаю ей другую... как ты говоришь, «физиономию». Страшненькую такую... конопатенькую, с невзрачными такими серо-коричневыми волосиками и кривым носом. Мммм... красота. Зато там я могу не сомневаться, что люди общаются со мной не из-за внешности и титула. Но сейчас, Эрки, речь не о том.
Он решительно подошёл к столику, откупорил бутылку с красным вином и, наполнив до краёв оба бокала, протянул один из них брату.
– Давай, Огонёк, выпьем с тобой за то, что вы с сестрой всё-таки вернулись, - неожиданно серьёзным тоном проговорил Дим. Потом, будто собираясь с мыслями, медленно выдохнул, поймал взгляд Эрки и добавил: - На самом деле... туго здесь без вас было. Всем. И мне
– он замолчал, стараясь подобрать правильные слова. Всё же говорить всё это ему было совсем не просто: - Они тебе не скажут, я уверен, но... искали вас только год, а потом признали погибшими. Его Величество не хотел, не верил, ни на миг... он убивал себя изнутри. И тогда...
– Его заставили поверить, - с грустным вздохом догадался Эркрит.
– Ориен. Больше никому подобное не по силам. Я прав?
Димарий кивнул, потом сделал несколько глотков вина и добавил:
– Фактически, Эрки, это было единственным выходом. Он просто сходил с ума. Мне было пятнадцать... но я слишком хорошо запомнил его полный горечи пустой взгляд.
– А ты-то откуда знаешь, о вмешательстве Ори?
– насторожился Эрки.
– Подозреваю, что это закрытая информация.
– Конечно, - кивнул его брат.
– Дело в том, что в то время я просто жил у Ориен с Литаром. У меня обнаружились кое-какие слабенькие способности в менаталистике, вот Ори и вызвалась помочь мне освоить азы этой науки. Именно поэтому мне известно, что случилось тогда. И, поверь, кроме тебя я этого никому не рассказывал. А сейчас говорю только для того, чтобы ты даже не думал винить отца в том, что вас сестрой так быстро признали погибшими. Можно сказать, что сегодня я сбежал к тебе именно для этого разговора. На самом деле, Эрки, у меня утром экзамен.
С этими словами он отсалютовал чуть растерянному Эркриту бокалом и, весело хмыкнув, осушил всё до дна.
– Кислятина, - скривился он, возвращая бокал обратно.
– Но нервы шикарно успокаивает. Ты, пей... не смотри на меня. Может тебе и понравится, - добавил, глядя с какой откровенной улыбкой на него смотрит брат.
– Это, кстати, изобретение наших алхимиков. В голову дает знатно, но спустя несколько часов ты снова трезв и полон сил, если, конечно, не сильно перепил. Шикарная штука. В моём случае - вообще незаменимая. Только бы была бы ещё повкуснее...
И на этом моменте Эрки всё же не выдержал и рассмеялся. Причём хохотал так искренне, так задорно, что Димарий сразу понял - это нервное. Всё же... не каждый день возвращаешься домой из десятилетнего путешествия. Не каждый день для собственных родственников... воскрешаешь из мёртвых.
– Я ведь понимаю тебя... как никто другой, - со вздохом протянул Дим, тоже опускаясь рядом на ковёр у камина и кладя руку на плечо кузену.
– Но ты не переживай. Всё наладится. Ты привыкнешь. Смиришься, в конце концов. А уж если не получится, то я сделаю тебе такой же подарок, как когда-то - мне мой отец.
– И что же такого он тебе подарил?
– тихо спросил Эркрит. И этот его вопрос на фоне затихшего смеха, показался Димарию наполненным искренней и ничем не прикрытой боли.
– Отец подарил мне свободу... пусть и временную. Но, поверь, Огонёк, это очень значимый подарок. А в нашем с тобой случае - поистине бесценный.
– Он потянулся за бутылкой и, снова наполнив их бокалы до самых краёв, задумчиво посмотрел на вино.
– Так... за ваше возвращение мы уже пили. Предлагаю теперь выпить за то, чтобы наша свобода всегда принадлежала только нам, и чтобы никто и никогда не сумел заставить нас от неё отказаться.