Искупление
Шрифт:
Я неловко поёрзал на деревянном сиденье.
— Я бы выбрал жизнь.
— Весьма разумный выбор, — согласился дроу. — Мы тоже выбрали жизнь и начали свой собственный путь. И, как вы, наверное, уже успели убедиться, мы пока живы и следуем этому пути.
— И ваш путь сделал вас перманентными врагами эльфов? Я хоть «непосвящённый», но тоже принадлежу к враждебной вам расе. Зачем вам со мной говорить? О чём?
— Мы не враги, я бы сказал. Мы — противники. Противники, потому что придерживаемся противоположных взглядов. Великой Матери кажется, что мы заблуждаемся. Я уверен, что заблуждается она. Или же заблуждаются те, кто трактует её волю народу… А может и не заблуждаются. Может умышленно трактуют превратно.
— Нарая Илири или магесса Элария?
—
— Вы же и так знаете, — недовольно поморщился я, в очередной раз напоминая себе, предложить Николаю отключить эту чёртову функцию. Это же просто невозможно! Они всегда всё узнают, стоит им лишь прикоснуться к игроку.
— Уже знаю, — кивнул пепельноволосой головой дроу. — Но это ничего не меняет. Я просто хотел с вами поговорить. И ничего более. Хотел задать пару вопросов. Вас это не пугает?
— Нет.
— Отлично. Расскажите мне, Серый Ворон, о ваших взаимоотношениях с королевой и с магессой. Выскажите своё мнение о ведьме Вивиарис. И, может быть, расскажете, слышали ли вы про великого шамана Гриззала?
— А вам что с того?
— Благодаря вашим ответам, я стану лучше понимать, как выстраивать диалог. И будет ли необходимость прибегать к магии.
После этих слов я слегка напрягся. Не хотелось бы насильно тестировать местную сыворотку правды. Но затем я вспомнил, что уже подвергался тестированию. И хоть это была не сыворотка, а пыль, она тоже не сработала.
— Не думаю, что ваша ментальная магия на меня подействует, — набрался я смелости. — Но я так и не понял: это допрос? Что бы вы не говорили, дроу — враги эльфов. От них добро вряд ли можно ожидать. Скорее попытку получить сведения с целью использования в личных интересах. Я — «непосвящённый». Я, как бы, не полностью принадлежу противоборствующей расе. Но, тем не менее, никоим образом не могу попасть на ваши территории. Меня просто туда не пропустят. Наша встреча именно здесь, косвенно подтверждает мои предположения. Так что, так или иначе, к вам надо относиться с предельной осторожностью. Почему я должен давать вам ответы? Почему вы вообще решили встретиться со мной?
— Потому что я не враг лично вам. Не противник лично вам. Я вас не знаю, и не могу ненавидеть с той силой, с которой ненавижу тех, кто изгнал меня из родного дома. Ненавидеть можно лишь тех, кого ты знаешь слишком давно. Кто теми или иными поступками оказал негативное влияние на твою жизнь. Или же тех, кто при помощи пропаганды и манипуляциями с сознанием лепит из тебя врага. Врага для тех, кто не имеет никакого отношения к конфликту. Кто не обладает достаточными знаниями, не считает, что надо задаваться вопросами и сомневаться. Кто не анализирует, а просто верит. Как вот вы сейчас, Серый Ворон. Вы верите в то, что я враг? Враг для вас? Но почему? Вы лишь «непосвящённый», который даже близко не приближается к моим возможностям. Вас таких тысячи. И некоторым я даже оказал честь знакомством с собой. Каждый из вас не несёт мне никакой угрозы. И я не несу вам. Я простой высший маг, который хочет понять, кто пожаловал в наш мир и к чему это приведёт в будущем.
Я едва сдержался, чтобы не сказать: «Приведёт к вайпу». Но затем мне показалось это неуместным. Я потёр подборок и решил всё же тщательно фильтровать озвученную информацию.
— В землях эльфов вас называют отступниками. От чего вы отступились?
— В основном, от невежества, — улыбнулся магистр. — В Носс Тауре сейчас правят те, кто крайне ограничен. Кто распространяет ошибочные идеи… Нарая Илири утверждает, что мужская темпераментность, желание докопаться до истины и упрямство вредны. В попытках борьбы с окружающим миром за приобретение великих знаний, мы сеем враждебность. Она считает, что углублённое изучение магических свойств в мужских сердцах провоцирует повышенную конфликтность. Как говорила она тысячу лет назад: «Стремясь к неконтролируемому могуществу, вы
— Вы стремились идти в ногу со временем, как говорится, но вам не давали? — я всё ещё пытался обработать речи магистра. Доходило тяжело.
— Нам не не давали. Нам запрещали. Как доносила до нас мысли Великой Матери королева, желание посмотреть чуть дальше, чем дозволено, крайне опасно. Она утверждала, что погоня за знаниями приведёт королевство к краху. Что будет уничтожена не только она, но и весь эльфийский народ. Она что-то видела… Что такое, что заставило её разделить народ и изгнать тех, кто с ней несогласен. Как рассказывала Нарая Илири, Великая Мать была настолько напугана, что приказала действовать жёстко, если придётся. И лишь благодаря магессе Эларии, кровавую бойню удалось предотвратить. Тогда она была в зените своего могущества. Никто бы не посмел сказать ей слово наперекор. Магесса Элария погрузилась в мысли Великой Матери и попросила сохранить жизни отступникам. Попросила отпустить их. Тогда я был молод, жаждал знаний и противился каждому, кто смел мне что-либо запрещать. Но и я вынужден был подчиниться, когда магесса озвучила желание Матери. Иначе сейчас бы не разговаривал с вами, Серый Ворон.
— Магесса Элария — высший маг, это понятно. Но насколько она могущественна? — не скрывая любопытства, спросил я.
— Сложно сказать. Высших магов всего 5. В силе магических знаний, мы все приблизительно равны. А если бы появился ещё хотя бы один великий маг, мы бы узнали. Такое событие, несомненно, нарушило бы баланс… Но меня больше интересует, что расскажете вы, Серый Ворон. Расскажите о своих отношениях с Высшими.
— Честно говоря, ни Нарая Илири, ни магесса Элария мне не нравятся, — откровенно признался я. — И я не имею в виду миловидность. Они очень хороши собой… Но обе настолько надменные, что у меня от них не раз зубы сводило. Ни в грош мужиков не ставят! Магесса ко мне относится так, будто я каждый раз должен разбиваться в лепёшку, чтобы ей угодить. А королева… королева вообще странная. Развела матриархат, а сама мечтает о таком мужике, который бы противился ей… Ну, не противился, а хотя бы не кланялся. Кто вёл бы себя достойно и не заискивал. Короче, хочет видеть властного, уверенного в себе, дерзкого мужика. А не таких, которые в Носс Тауре сейчас обитают.
— Нарая Илири — ученица магессы Элария, — выдал очевидное магистр Женну. — Взгляды одной привиты другой путём долгого промывания мозгов. Но даже королева, от природы обладающая могучей волей, не может сопротивляться желаниям. Она хочет, чтобы рядом с ней стоял тот, кто не только её достоин, но и выше её. В глубине души она презирает тех, кто перед ней преклоняется. Но она всего лишь толковательница мыслей. Она не самостоятельна. Те идеи, которые в её голову вкладывает Великая Мать и поддерживает магесса Элария, приведут расу к деградации и к депопуляции.
— Согласен! — быстро-быстро закивал головой я. — Я так и подумал, когда впервые оказался в Носс Тауре. Там всё перевёрнуто с ног на голову. Мужики могут сражаться и добывать, но не могут изучать магию и принимать решения. Где справедливость?
— Её нет, — усмехнулся магистр. — Потому и появились отступники… А расскажите мне, Серый Ворон, про ваши отношения с ведьмой.
— С ведьмой?
— С Вивиарис.
— А почему вы назвали её ведьмой? Она же волшебница. К тому же прекрасная…