Искупление
Шрифт:
– Я помогу чем смогу мой друг, честно говоря принцип воздействия этого оружия не напоминает мне ни один из видов вооружения, что я мог бы повстречать в своей галактике. Но, я уверен рано или поздно мы сможем разобраться в этой технологии, главное понять принцип.
Корнелий кивнул. Человек и Астартес, как раз подошли к воротам, что вели в техническую зону. Найлус был уверен, что они смогут воспроизвести действующий образец, так подсказывала ему интуиция. Тем более, Найлус был знаком с техникой Меху-деру... Он не был в ней силён, но был уверен, что на понимание и воссоздание принципа действия его знаний и способностей точно хватит. А Силовая ковка, в которой Хорсу было мало равных поможет сделать действующий образец, даже не задействуя оборудование.
Четыре часа спустя, сидя прямо на полу, Найлус перемещал в воздухе детали разобранного волкитного излучателя. Удивительной силы оружие, правда могло прожечь всё что угодно. Даже терминаторская броня навряд ли спасёт
***
Шаги воина Астартес разносили в стороны сильный шум от топота кермитовых ботинок силовой брони. Капеллан четвертой роты кровавых воронов был стар. Он прошел сотни, если не тысячи битв и уже даже не помнил с какого мира и когда точно его призвали в орден Ангелов смерти Императора. Почти тысячу лет он коптит просторы галактики неся слово Императора ксеносам, еретикам, мутантам и прочей нечести, что смеет осквернять своим существованием благословенные земли Империума.
За сотни лет жизни Рейзер научился разбираться в людях. Он и раньше был в этом хорош. Капеллан помнил, как сейчас, тот бой, который определил его дальнейшую судьбу. Он поднял знамя своей роты и не прекращая огня подбадривал братьев вселяя в них ту уверенность, которой сам не чувствовал в тот день. Битва с орками вышла тяжелейшей, но остатки четвертой роты, тогда выстояли и смогли восстановиться. А Рейзер стал обучаться у назначенного капеллана. Магистр Азария Грейвз выделил его и напророчил великую судьбу. Сотни лет спустя эти воспоминания до сих пор теплотой растекались по груди космодесантника. Он был признан, его подвиг был отмечен. Сколько сотен раз после он сам отмечал подвиги бойцов, Рейзер не знал, но надеялся, что они так же запоминали эти мгновения навсегда.
Астартес был стар. Он помнил, как пятьсот лет назад пятая рота попала в ловушку устроенную культистами на Аврелии, столичном мире субсектора в то время. По долгу службы и из-за того огромного количества времени, что Рейзер потратил на беспорочную службу Императору, капеллан знал, чем отличаются культисты друг от друга. Приспешники Тзинча чаще всего пробирались в верхние слои общества, как и слаанешиты, любители всевозможных удовольствий. Кхорниты и Нурглиты ориентировались на более широкие массы распространяя свои культы среди населения. Все они должны гореть в священном очищающем пламени, так по мнению разменявшего почти тысячу лет Астартес и должно быть. Но всё же он научился различать их. Те почерки, по которым действуют эти твари. Аврелия в тот раз утонула в ереси приспешников Нургла, одной из самых противных гигантских пиявок Варпа. Пятая рота сражалась с нурглитами, но культисты благодаря кровавым ритуалам смогли призвать демона. Капитан Азария Кирас, являющийся в то время ещё и библиарием пятой роты, вышел против демона один, прикрывая отход своих бойцов. Очевидцы восторженно описывали эту великую битву, что спасла всю пятую роту от уничтожения, но Аврелия провалилась в Варп, была стерта из реальности. Кирас был признан погибшим и назначен героем ордена посмертно. Уже это не нравилось Рейзеру, Кирас не спас планету от провала в имматериум, за что он получил свои почести, ветерану уже на тот момент было не ясно. Но тогда он сдержался и не пролил желчи на горе братьев из пятой роты. Каково же было удивление Рейзера когда Кирас объявился через пятьсот лет и как не в чем небывало был принят в орден. До сих пор эта история вызывала отторжение всего естества капеллана.
Могучий воин прибавил свой шаг, явственно поморщившись под своим шлемом в виде черепа. Тогда он вместе с другими братьями тщательно проверял объявившегося героического капитана. Азария Кирас проходил каждую проверку одну за другой, даже давление десятка библиариев и тогдашнего магистра не смогли определить абсолютно ничего. Что говорить, даже инквизитор из Ордо Маллеус не смог определить ереси в Кирасе... Радоваться бы, героический брат вернулся из провала в ад, живой и невредимый, но Рейзер не мог разделить восторженных эмоций всего ордена. Он всеми фибрами своей души чувствовал, какой-то подвох, вскоре, в течении каких-то жалких пятидесяти лет, во ставшим магистром библиарии.
Санкционировав десяток внутренних
Из капитанов ордена только Давиан Тул и Габриэль Ангелос поддерживали Рейзера, они не знали о его унизительном для члена ордена проступке... Рейзер расскажет им позже, чем бы не закончилась последняя санкционированная им проверка. Доверял ли предсказанию Найлуса капеллан? Нет. Да, первое предсказание исполнилось почти полностью, осталось только дождаться осколка флота - улья тиранид, но доверять Рейзер не мог, он никому не доверял, даже себе. Он использовал предсказание этого странного парии - псайкера для тех действий, что санкционировал капитан четвертой роты. Он точно знал, что они окажутся правы и так же точно понимал, что множество братьев погибнут в междоусобице, что разразится, когда четвертая рота нанесет свой вскрывающий покров тьмы удар. От этого капеллану было плохо. Чувство брезгливости и ненависти к самому себе были столь велики, что он с трудом сдерживал их. Он был самым старым членом ордена на момент возвращения Кираса, если бы он занял положенное ему место магистра, то решил бы вопрос с вернувшимся библиарием быстро... Но он посчитал, что не достоин, и сейчас множество братьев погибнет ради того, чтобы проверить, предположения и интуицию капеллана четвертой роты.
Шаги керамитовых ботинок разнеслись, по помещению с кельями братьев. Многие сейчас, по вечернему времени на корабле отдыхали. Кто-то чистил личное оружие читая литании, кто-то перечитывал кодекс Астартес освежая свои воспоминания, а кто-то играл на струнном музыкальном инструменте, сделанном под размеры Ангелов императора, отдыхая душой. Все воины, и молодое пополнение, и ветераны, видя капеллана вставали и стучали кулаками по груди в знак приветствия. Рейзер кивал им в ответ. Все они были для него детьми, во всяком случае, он любил их как своих детей. Столетние сопляки, что считай только - только нюхнули пороху по мнению капеллана. Разве имел он права подвергать их столь сильному расколу, объявляя о возможной ереси, в которую мог пасть сам магистр ордена? А имел ли он право молчать? Рейзер пошёл в сторону корабельной молельни. Боевые братья видели куда направился капеллан. Они откладывали все свои дела и тянулись за ним выстраиваясь по отделениям. Так уж вышло, что почти все братья, за исключением только технодесантников, обожали речи своего капеллана, Рейзер знал это, с его опытом было бы просто невозможно не знать. Он пользовался глобальным доверием внутри четвертой роты, они никогда не подвергали его слова сомнениям, что льстило старику неимоверно, но эта преданность никогда не застилала глаза Астартес, он не смел предать эти чувства, что скрепляли братство в единое, монолитное целое.
Рейзер вошёл в помещение молельни, тройка купидонов, специально спроектированных и наделённых жизнью организмов, в форме младенцев с крыльями, сразу же воспарили подключаясь к его броне. Они могли исполнять множество функций и были незаменимыми помощниками капеллана в службе ордену и Императору. Один из купидонов подчиняясь приказу Рейзера подлетел к нему, неся в своих пухлых ладошках специальную поминальную свечу. Каждый раз приходя в молельню капеллан зажигал и ставил одну свечу в честь всех павших братьев ордена. Он не делал это по воле долга или приказу, нет, он просто чувствовал, что так будет правильно и то, что он не забывает своих братьев и то, что поминает по доброму их имена. Каждый из погибших был личностью, каждый любил что-то своё, имел увлечения и свои желания, и каждый пал пронеся веру в слова Императора сквозь всю свою жизнь.
Рейзер жил уже очень давно, столько боли, сколько скопил в себе этот древний воин не должен носить в себе человек. Похоронить столько юнцов и продолжать жить, было сложно. Но капеллан каждый раз находил в себе силы выжить и победить, каждый раз он сам заводил себя в самое пекло и каждый раз побеждал. На этот раз воин чувствовал, что это возможно будет его последний поход. Хотя будет смешно если он всё-таки окажется не прав и Кирас не предавал Империум, не пал на сторону Хаоса. Тогда самого Рейзера запомнят, как великого смутьяна и предателя. Под шлемом старый Астартес грустно улыбнулся понимая, что вероятность ошибки исчезающе мала. Он был бы рад оказаться не правым, хоть тогда это и будет величайшим его поражением. Но если все же он окажется не прав, он примет весь удар на себя, признает свою вину и будет умолять магистра, поступившись своей гордостью, сохранить жизни своим братьям.